"Крепость над бездной"

[Елена Макарова]

Юлечка, фильм 1944 года существует, фильм 1942 года в Берлине не одобрили, осталось от него 7 минут (фрагменты), очень впечатляющие.

[rosen]

Мне очень интересно - успели немцы кому-то показать этот фильм? Они же делали пропаганду, чтобы показывать в Европе?

[Елена Макарова]

Нет, конечно. Съемки закончили 11 сентября 1944 года, монтировать такое количество материала непросто, война принимала другой оборот. Но в отдельных частях есть дикторский текст и музыка.

[rosen]

Глава про музыку и концерты. Мне кажется, это самый эфемерный вид искусства. Если художники еще могли надеяться, что их картины останутся после войны, то что могло остаться после концертов, если погибли и исполнители и зрители? Тем более удивительно, что зная все это, или догадываясь об этом, они играли в полную силу, собирали залы, писали обзоры, ставили оперы...

[Елена Макарова]

Это просто невероятно, хоть я и держала в руках все документы, хоть и беседовала со всеми лично, ... - я преклоняюсь перед этими людьми.

[Елена Макарова]

Это просто невероятно, хоть я и держала в руках все документы, хоть и беседовала со всеми лично, ... - я преклоняюсь перед этими людьми.

[Marie]

Лена, добрый день!

Спасибо Вам огромное за "Крепость над бездной". Сейчас читаю "Я - блуждающий ребенок", медленно, стараясь прочувствовать каждое слово. Постепенно накапливаются вопросы, была бы очень благодарна, если Вы найдете время на них ответить.

И еще. У нас в Красноярске есть литературное объединение "Диалог". Там собираются люди, неравнодушные к слову, к литературе, люди, сами что-то пишущие, творящие. В прошлый раз я рассказывала там о поэзии Инны Лиснянской, больше личные впечатления, то, что затронуло, зачитывала полюбившиеся строки, отрывки из "Хвастуньи"... Теперь испытываю непреодолимое желание поделиться тем, о чем я читаю сейчас, о Терезине, о детях, о творчестве, прочитать стихи, показать рисунки. Вы не против, если я сделаю такой доклад на материале Ваших книг, а часть рисунков и фотографий распечатаю и покажу собравшимся?

... А маме, пожалуйста, передайте благодарность и самые-самые теплые слова от красноярского "Диалога"...

[Елена Макарова]

Замечательно, давай!
Кстати, в этой книге забыли упомянуть переводчика стихов - это тоже мама. Некоторые я оставила в своих подстрочниках, а некоторые требовали поэта.
Маме обязательно передам привет от "Диалога".

[Marie]

Лена, здравствуйте!

Такую книгу невозможно просто прочесть. Тем более прочесть быстро. Ее проживаешь. Иногда ловлю себя на мысли, что смотрю многосерийный художественный фильм талантливого режиссера об этих детях, об их буднях.

Чаще всего читаю подряд, но иногда хочется перескочить на сотню страниц вперед или вернуться к уже прочитанным строкам, вновь увидеть фотографии, детские лица и рисунки, прочувствовать настроения и эмоции.

Стихи Гануша Гахенбурга перечитывала не один раз, особенно «Кто я?», «Терезин» и «Знаки вопроса после ответа». Впрочем, и другие тоже. Рисунок Фрица Тауссинга «Детские коляски» рассматриваю и каждый раз нахожу в нем что-то новое, какие-то едва уловимые оттенки чувства, что-то, что проступает словно через туманную дымку, потом вновь исчезает.

История про слепого скульптора удивительная. А остались ли еще какие-то его работы? Можно ли где-то посмотреть фотографии? (У меня только второй-третий тома «Крепости над бездной»)

Вчера после писем Зденека Орнеста начала читать про «Камарад», но остановилась. Надо было осмыслить.

Вот такие пока общие впечатления от прочитанного.

Думаю, как же выстроить рассказ для «Диалога», каким он должен быть по времени. Тут еще вот какой вопрос возник. Есть в этом литобъединении женщина, ребенком прошедшая через гетто. Я не знаю ее истории, но, думаю, для нее эта тема будет болезненной. И честно говоря, немного теряюсь, как себя вести. Может быть, Вы можете мне что-то посоветовать

[Елена Макарова]

Построй эту встречу в таком ключе: большинство погибло, некоторые произведения дошли до наших дней.
Прочти то, что запало тебе в душу.
Потом скажи, что многое было бы навсегда потеряно, если бы не осталось выживших - хранителей памяти.
Не все они поэты (это не говори), но все - свидетели.
И пусть твоей свидетельнице задают вопросы.
Не давай ей говорить свободно, как правило, такие люди в пожилом весьма возрасте и их поток речи трудно остановить или перенаправить.