Е. Макарова, р. Купер, С.Визенталь на открытии выставки в Вене. 1999 год.
М.К. Расскажите немного о себе.
Е.М. Я родилась в Баку, а в 1961 году, когда мне было 10 лет, наша семья переехала в Москву. Здесь окончила Литературный институт имени Горького. Первая моя книга прозы вышла в «Советском писателе», мне тогда было 25. Потом выходили другие книги, четыре из них по искусству терапии «Лечение искусством». У меня есть еще одно образование: я скульптор.
М.К. Кто ваши родители?
Е.М. – Инна Лиснянская и Григорий Корин – оба поэты.
М.К. Как тема Катастрофы вошла в вашу жизнь?
Е.М. Это связано с темой «Лечение искусством». Я начала свои исследования с рисунков детей Терезина. Хотелось понять, откуда у них, попавших в лагерь еще в раннем детстве, не знавших, что такое жизнь в семье и погибших в коце концов, такое правильное, полноценное отношение к жизни. Об этом я писала в свеой книге «Рисунки детей концлагеря Терезин», она вышла в Москве в 1989 году. Тогда же я задалась вопросом, почему у советских детей, которые учились рисовать на уроках в школе, детей с благополучным детством такое неполноценное отношение к жизни? Рисунки многих нынешних детей отражают больное сознание, а у детей Терезина – наоборот. Эти исследования и привели меня к изучению истории терезинского лагеря.
М.К. Что вас заставило обратиться к рисункам именно детей концлагеря?
Е.М. 15 лет я работала с больными детьми — онкологическими, аутистами и, кроме того, со здоровыми, «среднестатистическими» детьми. Вторые меня сильно удручали. И я решила обратиться к примеру «среднестатистических» детей в концлагере. Я не хочу сказать, что они рисуют лучше или хуже. Выяснилось, что их работы очень высокого уровня. В смысле свободы. Об этом феномене я написала несколько книг.
М.К. Скажите, отклик на эту выставку, ее эффект превзошли ваши ожидания?
Е.М. Думаю, нет. Дело, в которое вложена любовь, так или иначе найдет дорогу к людям. Все это делалось с большой любовью, поэтому люди и идут.
М.К. Как вы относитесь к фильму Спилберга «Список Шиндлера»?
Е.М. Мне гораздо ближе другой фильм — Клода Ланцмана «Шоа». Я дважды его смотрела, хотя он идет 8 часов.
М.К. Мне показалось, в Израиле тема Холокоста в последние годы приобрела несколько иное звучание, чем прежде, когда считалось, что ее надо замалчивать ради душевного здоровья новых поколений.
Е.М. Вы правы. И, на мой взгляд, это произошло потому, что старые люди начали говорить. Раньше они молчали, чтобы не расстраивать своих детей, потом внуков. А сейчас, когда прошло уже достаточно много времени, они нашли в себе силы, желание и мужество говорить.
М.К. О Холокосте вы писали книги?
Е.М. Вместе с мужем и еще одним автором мы сделали книгу для Оксфорда, в которой рассказывается о западно-европейском еврействе в период с 42-го по 44-й год. Она издана на английском языке. И я получила грант, чтобы перевести ее на русский. Это будет книга, подобная «Архипелагу ГУЛАГу».
М.К. Какое впечатление на вас производит обновляющаяся еврейская жизнь в России?
Е.М. Мне кажется, это очень важно для пожилых людей. Молодым проще уехать, а пожилым нет. Очень сложно после долгой жизни в такой тяжелый век, который выпал на их долю, взять — и просто переместиться.
М.К. О ваших учителях...
Е.М. У меня был один учитель в жизни – Владимир Павлович Эфроимсон – выдающийся генетик, человек, познавший тюрьмы, ссылки и все же всегда остававшийся верным себе. После его смерти я уехала в Израиль. Сейчас работаю в центре Визенталя в Лос-Анджелесе, и однажды я встречалась с ним. Это было в 99-м году, на открытии выставки, которая у меня там проходила. Ему было 90 лет...
Симон Визенталь. К имени этого великого человека ХХ века в нашей стране относились враждебно. Прошедший 12 (!) нацистских концлагерей и чудом уцелевший, он был освобожден из лагеря Маутхаузен в мае 1945 года. Тогда при росте 180 см он весил чуть больше 40 кг. Визенталь нашел в себе силы и мужество возглавить Центр поиска нацистских преступников. В том, что многие из них были найдены, даже Адольф Эйхман, решающую роль сыграл он.
Все это не помешало «Литературной газете», органу Союза писателей СССР, 10 марта 1970 года опубликовать потрясающую по своему цинизму статью «Шпионская контора “Визенталь и Ко”». Впрочем, сегодня табу с его имени снято, и очень хочется верить, что когда-нибудь его книга «Справедливость, а не месть» будет издана в Москве на русском языке.
А вот те слова, которые произнес Симон Визенталь вскоре после освобождения из концлагеря: «Таким, как я, людям дома не нужны. Мы потеряли больше, чем дом, мы потеряли больше, чем семью, – мы потеряли веру в человечество, в дружбу, в справедливость. А без всего этого я не могу начинать сначала».
Но Визенталь начал сначала. Значит, человеческая дружба и справедливость в этом мире живы. А значит, жива Память. И свидетельство тому выставка, с успехом прошедшая в МЕОЦ.
