• ВМесте. Семинар в Москве. Июнь 2019

    Фотографии, впечатления, отзывы о выездных семинарах

    ВМесте. Семинар в Москве. Июнь 2019

    Сообщение ayna » Пн июн 24, 2019 12:55 pm

    https://nastya-yarovaya.livejournal.com/1013786.html
    Вместе. Пунктиром. Часть 2
    24 июн, 2019 at 5:00 PM
    writer
    Начало тут

    Семинар. День первый
    - утро в 5.30, потому что иркутские дела никто не отменял: телефон, емейл, переписка, созвоны, одним словом, работа – 8.15 подъем Глеба – сборы и тридцать минут пути до Музея Москвы, где все будет происходить – завтрак в забегаловке напротив: картошкой фри и кофе – билет на семинар в руках – нас ведут через экспозицию музея – скоро начнется…

    Я не фанат изобразительного искусства. На слово «творчество» у меня первая ассоциация – это, собственно, слово: проза, поэзия, сочинение историй. Рисование не входит в мой восторженный пантеон. И вот такая я оказалась там, где два дня мы будем рисовать, лепить, создавать из разного разное, видеть во всем все, одним словом: творить.
    Забегая вперед, он же – в конец семинара, - когда Лена отвечала на вопросы, могу сейчас лишь процитировать одну из участниц, которая сказала так: не ждите завтра эффекта от семинара, посмотрите через полгода. Потому я не жду и пока ничего не объясняю, а вот эта замечательная пунктирность повествования позволит мне сейчас просто все зафиксировать, чтобы ничего не забыть.

    - сначала разминка-зарядка, поздороваться-потянуться, подготовить тело к работе - рисование по крафтовой бумаге углем, потом мелом, потом пастелью, потом поменяться с соседом рисунками и начать иллюстрировать на этой же мазне, только теперь уже чужой, сказку, и наконец, возвращение к своему рисунку и 10 минут на то, чтобы довести его до ума…

    … и это просто какая-то чума! Какой-то незамутненный Кандинский. Во всех шестидесяти (плюс-минус столько было людей одновременно в зале – участников семинара) работах вдруг совершенно исчез хаос и проступили самые разные идеи и творческие приемы.

    - напишите на одной бумажке свое любимое время, а на другой свое любимое место, одну бумажку в одну миску, вторую во вторую – возьмите себе по одной бумажке из каждой миски – нарисуйте выпавшие вам время и место красками…

    … мне досталось два места – Кипр и теплые страны. Потому теплые страны я обратила во время - в теплое время года. И вдруг мне вспомнился Кипр, как мы плыли туда с тобой на настоящем круизном лайнере, как смотрели за опускающимся в горизонт солнцем, разговаривали с Карин, кутались от ветра в мой неуклюжий и некрасивый палантин, который я связана тебе: мне казалось, что выйдет красиво, но сочетание цветов вышло неудачным и как-то все получилось кургузо, и я надеюсь, ты его распустишь на нитки. Тем более, что я ведь тебе связала другой – хоть и плед, а не палантин. Но он вышел радостный солнечный и яркий и мне не стыдно за него. А тот палантин – ну какое-то недоразумение, даром, что он первый у меня. Ну и еще теплый, как ни крути. Он вышел теплым… и вот это все для меня и есть Кипр – эти размышления-воспоминания про мое вязание для тебя. Потому я рисую морскую волну, которая огромным палантином укутывает солнце. А оно, конечно, яркое и полуденное, потому что теплое время года – это никогда не вечер.
    А ведь я начала рисовать пастелью – просто какую-то буквальную несуразную пальму, а что еще можно нарисовать про Кипр, - потому что поленилась идти за красками. Лена подошла и говорит: красками, попробуй красками… И когда я отправилась за ними – во мне вдруг включилось и солнце, и волна, и палантин, который я вязала для тебя, а сейчас вяжу следующий для Галки. И как же все это тесно переплелось во мне… И я окунаю кисточку в голубую краску, потом в белую – и у меня все получается. Нет-нет, не красиво, не правильно, не так, чтобы все ахнули, но мне этого и не надо (потому что мне всегда хочется, чтоб ахнули от моего слова), но получается мое. Я рисую вдруг себя и из себя, вытаскиваю образ из самого нутра.
    А ведь могла остановиться на той дурацкой пальме. Да еще, например, поглядывая на часы: ну скоро ли нас отпустят на обед – потому что скучно…

    - теперь спускаемся во двор – разбираем белые листы, и кто чем хочет рисовать – мы берем черный маркер и кусок угля – по всему внутреннему двору музея расстелены большие листы картона, на них можно сесть – нарисуйте то, что для вас Москва (мы же в музее Москвы! Значит можно оглядеться по сторонам и начать рисовать с натуры) – все расползлись по двору, расположились на картонах и – рисуют…

    Глеб решил срисовать урядника – его статуя стоит во дворе. Он весь белый, как гипсовый пионер или девушка с веслом. И только усы у него выкрашены черной краской. Глеб пририсовывает ему нагайку, и я думаю, что он бессознательным пятнадцатилетним чутьем уловил это движение в сторону полицейского государства. И во мне тут же вспоминается эта свежая, а потому еще такая больная история с Голуновым – ведь о ней я столько думала перед поездкой. Глеб тем временем пытается сочинить стишок – по аналогии с песенкой из мультика про Алладина: арабская ноооочь… только ее он меняет на «московскую».
    А я решаю нарисовать трубу. На крыше музея, над одним из корпусов, возвышается старая кирпичная труба. Возможно, каминная. Я рисую ее одну – крыша лишь угадывается внизу как малый постамент. Мне кажется, что хорошо бы сопроводить картинку подписью (ворую идею у Глеба) и я объясняю, почему для меня Москва – это труба: «труба повыше, дым погуще». Но вспоминая свою провинциальную сущность, я пририсовываю к трубе лестницу. В реальности ее нет, но мне кажется, что лестница – это хороший образ про всех нас, стремящихся из своих Сибирей и прочих Дальних Востоков покорить столицу.

    - обед куриными нагетсами, роллом и большим стаканом какого-то питья – а сразу после обеда нас ждет глина, но сначала… – разделитесь на пары – «давайте вы будете моей парой, разрушим вашу семейственность» - возьмите листок бумаги: один показывает листом бумаги, что надо делать, а второй – изображает этот самый листок – потом поменяться – спуститься во двор каждый со своей парой и с куском глины – сначала позирует 10 минут один, потом второй – главное: схватить и передать форму…

    Я поняла! Я только сейчас поняла, почуяла, зачем мы мяли, скручивали, сгибали-распрямляли эти наши многострадальные листы бумаги, стараясь партнеру задать задачку посложнее. А потом пытались повторить форму листа в его руках.
    Так мы изучали пластичность человеческого тела: изгиб листа бумаги = изгибу тела. Скомкать = сжаться. Расправить = раскинуть руки. Согнуть пополам = склониться и обхватить в наклоне ноги. А ведь еще из листа бумаги можно, например, сложить самолетик…
    Как передать все это телом. Как суметь руками ухватить форму, которую задает тело. Глина – это практический материал к осознанию человеческой телесности.
    Итак, нам выдали по куску глины. Мне в пару досталась Маша, а я ей. Маша оказалась из Красноярска: она не в первый раз на Ленином семинаре. Вот и сейчас – как только узнала, что Лена в России, так сразу и приехала.
    У меня зазвонил телефон, я должна поговорить, потому что это важно. И Маша лепит меня с телефоном. Потом она садится в совершенно невообразимую балеринной изящности позу, я стараюсь схватить изгибы ее тела как можно быстрее: представляю, каково ей сидеть так, согнувшись в три погибели…
    Я леплю из глины ПЕРВЫЙ РАЗ В ЖИЗНИ. Мне почему-то не страшно. Может, потому что Лена перед началом работы взяла и показала, как можно слепить сидящего человека: не бояться небрежности, главное – суметь схватить и передать форму. Лена лепит широко и легко, глина в ее руках оживает. Я, конечно, знаю, что она училась у Эрнста Неизвестного, но сейчас – она просто Лена и она показывает всем, что лепить – просто.
    Когда потом я смотрю на выставку получившихся работ, я не могу справиться с внутренним удивлением: Как?? Как это все получилось и вышло – у детей, у непрофессиональных взрослых, у тех, кто как я, взял глину в руки впервые в жизни? Не иначе как магия воздуха и того самого места, в котором мы все вместе (не случайно, далеко не случайно, семинар называется именно так…). Мы рассматриваем работы вместе с Леной, и она говорит: конечно, видно – кто-то лучше владеет приемом, кто-то хуже, но у всех получилось главное – уловить движение и передать его в глине.
    А мою глиняную Машу мы со смехом назвали отдыхающим лебедем Сен-Санса, присовокупили к ней эпиграф «то ли муха, то ли птица, то ли женщина была» - и все потому, что в глиняную спину я воткнула легкий кленовый вертолетик. И получились почти стрекозиные крылышки.

    - мы возвращаемся в зал, нас ждет новое задание: разбиться на восемь групп – теперь каждая из групп должна сделать настоящую театральную ширму для кукольного театра – потом каждая группа получает кусочек текста из серии «Воспоминания Башмака» - и приступает к инсценировке – шум-гам-веселье – восемь спектаклей презентуются тут же, один за другим – мы прощаемся с Леной и отдаем ей коллекцию байкальских камней – бежим на метро – едем в Китай-город – здесь в кафе «Люди как люди» нас ждет Галка – мы обнимаемся, пьем невообразимых вкусов и расцветок фруктовые коктейли (например, у меня вишневый смузи плюс эспрессо), едим сэндвичи, разговариваем, обсуждаем, потом прощаемся – идем в ГУМ – гуляем по Никольской – забредаем в Центральный детский магазин – бродим внутри по этажам до посинения – обнаруживаем наверху магазин с молодежной одеждой, покупаем там подростку летние легкие штаны – находим на самом верху Кофикс, берем кофе с эклерами – магазин закрывается и я понимаю, что у меня уже нет сил идти в хостел пешком – метро – и еще одна ночь…

    Семинар. День второй
    - утром мы с подростком поругались, и я рада, что поругались. Потому что мы честно высказали, что каждый друг о друге и о жизни в целом думает. Выпустили пар. Никаких камней за пазухой не оставили. И помирились – дошли пешком до музея Москвы – снова выпили кофе перед началом работы – тема второго дня: контрасты – рисуем толстое и тонкое, прямое и кривое, узкое и широкое, день и ночь – и снова получается что-то невообразимое, когда внутри вроде бы хаотичных линий вдруг образуется некий смысл – потом рисование на черных листах белой краской: инь-ян в общем смысле – и очередное задание: во дворе музея сегодня работает блошиный рынок, куда мы прямо сейчас с планшетами и кусочками угля отправляемся на пленэр…

    Лена дает задание. Мы должны не просто гулять по рядам и рассматривать все обилие старья и антиквариата, но и зарисовать: узор, ткань, лампу, сосуд, то, что хочется купить, то, что мы не купили бы никогда и наконец, блошиный рынок с точки зрения блохи.
    Я спокойно отношусь к блошиным рынкам. Не могу признаться в традиционной туристической любви к ним. Но и отторжения они во мне не вызывают. Я брожу меж рядов и думаю, что точно не купила бы всю это советскую символику: бархатные знамена, вымпелы, с Ильичом и без, лучшему правофланговому звену, лучшей бригаде, победителю социалистической соревнования, лучшей октябрятской звездочке, а также сами звездочки, пионерские и комсомольские значки… Во мне нет ни на грош ностальгии по тем пионерско-комсомольским-красногалстучным временам.
    С точки зрения блохи – мне хочется найти на рынке маленькую наковальню, но в итоге я рисую барабан. Тут можно навернуть разных историй, в которых аллюзии и параллели увяжут между собой Муху Цокотуху именинницу, будет-будет мошкара веселиться до утра (а значит, стучать в барабан) и что-нибудь еще из той же «баранно-барабанной» серии. Сама идея мне кажется дурацкой, но я вдруг растеряла нить интереса, потому занимаюсь классической отпиской: надо, чтобы было – и пусть будет хоть что-нибудь.
    Эта мысль занимает меня больше блохи. Потому что я понимаю, что это вообще мой подход: получи образование хоть какое-нибудь, а дальше разберешься, что делать… Пойди на любую работу, где платят деньги, а дальше само как-нибудь устаканится… Стоило дожить до такого возраста (когда самому младшему из трех сыновей уже 15 лет!), стоило пойти по блошке в поисках наковальни, чтоб барабанными палочками тебе в мозгу отстучали дробь: сделай хоть что-нибудь, чтобы было.
    А надо ли?
    Так ли уж надо выполнить во что бы то ни стало, через силу, через не могу, через не хочу… И не потому ли я четко знаю, что не купила бы никогда: вот это обращение в прошлое. Когда партия сказала надо – комсомол ответил есть.

    - а теперь возьмите и из подручных материалов сознайте те предметы, что вы нарисовали – и постепенно зал, где проходит семинар, преображается в копию блошиного рынка – джинсы, платья, ковры, лампы из фольги, зонты из проволоки, барабан из пластиковых тарелок, сетки-авоськи – одна девочка блестяще решила задачу с точки зрения блохи: она просто сделала гигантское кольцо с камушком, такого размера украшение и есть с точки зрения крошки-блохи! – обед – идем в бургеркинг вместе с Машей из Красноярска – за едой обсуждаем возможность (скорее, невозможность) привезти Ленин семинар в Сибирь: устроить тур Новосибирск-Красноярск-Иркутск…

    Почему невозможность? Мне кажется, что одна из особенностей Иркутска (а может, и других городов – тут я просто не знаю, но за Иркутск могу сказать вполне ответственно) – в разобщенности. В желании перетянуть одеяло на себя. Сделать себя главным, первым, ОРГАНИЗАТОРОМ ПРОЭКТА. И ни в коем случае – не поделиться, не разделить ни успех, ни ответственность. Сделать – если делать – все в одну каску, без помощников… Не нужен мне никто!
    И этот страх, что твою идею украдут, что тебя опередят, обскачут, объедут – пусть даже на кривой кобыле, но обгонят каким-то образом. Первым придут к условной финишной прямой. Этого никак, ни при каких условиях нельзя допустить!
    Потому очень немного партнерских дел, почти нет искренней радости за успешное дело другого. Каждый сам по себе.
    А не вместе.
    Вроде бы люди умеют работать в команде. Но при этом не слишком хотят отдать лавры первенства своей идеи на общее дело.
    Вчера, когда мы играли в театр, было наглядно видно, как можно координировать свои действия, применяя все рабочие идеи, не умаляя идей других… Но это всего лишь кукольный театр. А когда доходит до серьезного…
    Но разве театр – не серьезно??

    - после обеда весь зал устлан полиэтиленом и уставлен вертикальными самодельными подобиями мольбертов, на которые натянуты полосы белой ткани – будем рисовать акриловыми красками – рисовать можно не только на белой ткани, но и на футболках – Глеб делает себе персональную: пишет на ней свой ник-нейм Vanya Glinomes, разрисовывает ее синими штрихами и брызгами – я рисую у Маши на спине бренд под названием «Рука сибиряка» - кто-то расписывает настоящую скатерть – краска льется рекой – потом все отмывают руки и идут во двор играть – всех ждет финальный театр – теперь групп семь и соответственно семь частей знаменитого хармсовского стихотворения про чижей – группы готовятся, тут же делают своих чижей и разыгрывают динамично и ярко балладу про 44 веселых чижа – смех, шум, счастье – Лена берет микрофон, садится в центре зала и начинает отвечать на вопросы…

    - Когда меня люди спрашивают, что такое арт-терапия… Несмотря на то, что я двадцать лет этим занимаюсь, я не могу вам однозначно сказать… С большой вероятностью: это терапия людей, которые нуждаются в терапии с помощью художественных средств. Больше это никаким образом нельзя сформулировать… Я думаю, это такая же вещь как массаж: если ты хочешь ему научиться, ты не можешь действовать абстрактно. Понять, как это работает, ты можешь лишь, трогая людей, слушая, что твои руки тебе говорят. Нужно трогать, пробовать, СОединяться и СОпереживать, СОстрадать и вообще все делать СО.

    С любой вещью когда вы делаете СО, она вам отвечает…

    Например, при таком количестве людей мы не могли детально рассматривать и обсуждать работы. Но на самом деле работа вам сама все рассказывает о себе. И поэтому, если внимательно смотреть на то, что вы делаете, то можно получить ответы на многие свои вопросы…

    Еще обратите внимание: мы не бросали ни одной вещи по дороге. Что бы мы ни делали, мы всегда к этому возвращались: мы делали театр и вернулись к театру. Мы сделали декорации, использовали, поставили и думали, что они уже отжили свое, но нет, оказалось, что они не отжили. То есть мы все время задействуем тот материал, с которым мы уже работали. Потому что он нам уже родной, и мы не можем его бросить и заниматься чем-то другим. Бросить – это проявить неуважение к тому материалу, с которым мы работали…

    Чему вы здесь должны были научиться? Хороший вопрос. Понятия не имею. Я думаю, что моей всегдашней целью является одно: чтобы люди, у которых на лице написаны тревоги, волнения, заботы и т.д., ушли отсюда с ощущением радости. Чтобы, когда сложно или трудно, закрывали глаза и вспоминали эту атмосферу прекрасного веселья в большом обществе, в котором обычно люди теряются, а мы пришли незнакомые люди и через два дня создавали одно общее счастье. Это может быть целью? Я думаю, да…

    А идея была простая: совместность внутри одного места. Во время этого семинара она отработана.

    От чего зависит успех семинара? Это зависит от того, что мне интересно и что Мане интересно и с чем, с какой мыслью и с каким чувством мы приходим к вам. Я пытаюсь собрать те семинары, которые у меня проходили. Это 140 разных тем и 140 разных решений. Я никогда не смогла бы повторить наш нынешний семинар в другом месте, в другом настроении, с другими людьми. Да у меня и такого желания никогда не было…
    Как рождается тема. Например, десять дней назад у нас был семинар в Милане, который назывался «Futura Magika, или Что там, за горизонтом?» Там мы думали о том, какие нам оставлены футуристические послания и какие мы можем оставить послания следующему поколению. Там у нас была одна задача: мы параллельно изучали, что такое футуризм и куда направлена мысль. Сейчас у нас была другая тема: мы вроде как знаем, что мы находимся в месте вместе. Но вместе ли мы? Это ведь одна из ключевых тем сегодня. Потому что мы вроде бы настолько вместе: на фейсбуке, виртуально, постоянная переписка, обмен фотографиями, все время на связи, но насколько мы на самом деле вместе – непонятно. Потому что виртуальное вместе никогда не заменит физического вместе…

    Мне очень хочется, чтоб и вам было интересно…

    Я вообще не думаю, что вот это безграничное желание заниматься своими травмами продуктивно. Я думаю, что продуктивно посмотреть на свою травму иначе: представить себя таким как ты есть и сказать себе, что ты можешь уже успокоиться и смотреть на мир и на других людей. И возможно, это тоже поможет. Сейчас в мире дикий эгоцентризм и этот эгоцентризм связан с разными вещами, в том числе, с философским отношением к жизни, когда нет ничего кроме себя. Но сам ты себя не понимаешь и не знаешь. И самое ужасное, когда ты сам себя не знаешь и не понимаешь, но еще при этом хочешь других людей улучшить. Поэтому я никого не хочу улучшать. Самое большое что я могу сделать - это не помешать. И я очень аккуратно к этому отношусь…

    - а дальше все желающие стали говорить свои впечатления – «не стоит смотреть на результат спустя два дня, пусть пройдет месяцев шесть, вот тогда можно будет разговаривать и делать выводы» - «я у Лены не на первом семинаре и хочу сказать, что цели этих семинаров, по моему мнению, очень размыты, но главное - почувствовать себя, позволить себе и стать собой» - «когда ты раскрываешься хоть немного в творчестве, ты дальше раскрываешься во всем остальном» - «Ленины семинары нельзя сравнивать ни с какими другими арт-терапевтическими, не приравнивайте их. Они о другом. Работа другими методами» - «люди сейчас боятся друг друга, боятся себя. Главное - построить границы и стены, соблюдать безопасность. А тут мы оказываемся на самом деле в безопасном пространстве и очень часто друг за другом идем. Наши пространства перетекают друг в друга и становится более широким, общим, единым…

    … то есть ВМЕСТЕ.

    В самом конце семинара случилась еще импровизированная презентация первой немедикаментозной линии препаратов Аптеки Макарова, где Лена «работает» заведующей. Порция пробной партии таблеток для хорошего настроения разошлась мгновенно. И рассказывать о том надо отдельно, ибо семинар отдельно, а книжки-таблетки отдельно… Впрочем, в жизни так не бывает. А бывает как раз все разом, вперемешку, с ощущением счастья, восторга и тут же осознанием потерь, грустями и печалями. Потому что жизнь, она такая и есть – разнообразная. И все-таки неизменно прекрасная в своем движении.
    Мне не хотелось бы пафоса, потому лучше оборвать это затянувшееся повествование прямо сейчас, без всяких красивостей и закруглений. Что вовсе не в моем духе. Но у пунктирных повествований иначе быть не может.
    Потому что – стежок к стежку, и пока все еще продолжается.
    Оля :-)
    Аватара пользователя
    ayna

     
    Сообщения: 6741
    Зарегистрирован: Сб апр 21, 2012 11:29 pm
    Откуда: Sweden

    Вернуться в Как это было...



    Кто сейчас на конференции

    Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 3