• Выставка Елены Макаровой. Январь 2011

    Re: Выставка Елены Макаровой. Январь 2011

    Сообщение Дилайла » Вс янв 30, 2011 6:59 pm

    Спасибо огромное за статью!!! прочитала просто на одном дыхании и многое что для себя поняла
    Аватара пользователя
    Дилайла

     
    Сообщения: 3217
    Зарегистрирован: Ср июн 17, 2009 12:00 pm
    Откуда: Полис, Кипр

    Re: Выставка Елены Макаровой. Январь 2011

    Сообщение Елена Макарова » Вс янв 30, 2011 8:30 pm

    Образование. Форум идей

    В оккупированных странах образование еврейских детей стало стратегией выживания. Главной целью было сохранить «нормальность» в аномальной ситуации.
    В Терезине, где сама жизнь висела на волоске, методикой и практикой воспитания занимались серьезно и основательно. При том, что не было ни единого мнения, ни единой методики. Сионисты учили ивриту и еврейской традиции; чехо-евреи заботились о том, чтобы дети не забывали свой родной язык и литературу; выходцы из Германии и Австрии продолжали обучать детей немецкому и т.д. Однако интересы детей оказались важнее идеологических принципов. Все понимали: нужно сохранить детям жизнь, подготовить их к будущему. Ведь независимо от идеологии им понадобится знание истории, математики, химии, языков, географии. Высокая мотивация учеников и педагогов давала невероятные результаты.
    Для централизованного воспитания и образования в середине 1942 года были созданы детские дома. В детдомах жили группами по 25 – 30 человек, с которыми работали учителя, лекторы, чтецы и артисты. Программы в области детского образования и культуры составлялись ОДМ вместе с ОД, но с детьми занимались и «незапрограммированные» добровольцы, в основном молодежь. Уроки были запрещены комендатурой, они маскировались под «мероприятия досуга» или «домашний труд».
    Летом 1943 года ОДМ и все гетто отмечали первую годовщину образования детских домов. Этой дате был посвящен семинар, на котором подводились итоги этого нового для педагогов эксперимента коллективного образования в условиях лагеря. Среди выступавших были как заслуженные, так и молодые педагоги, врачи, психологи, социологи, историки .
    Открыл форум Эгон Редлих . Он сказал, что, будучи в Терезине, невозможно оценить результаты работы, проще говорить о задачах. Перед ОДМ стоят три задачи: 1) Борьба за улучшение условий жизни детей. 2) Подбор воспитателей, которые должны совмещать функции учителя, врача-гигиениста, а часто и родителя. 3) Укрепление авторитета воспитателя. Затем выступили участники семинара.

    Воспитание в коллективе
    Отто Цукер. Чему мы научились за этот год?
    В истории уникального терезинского гетто работа с подростками займет особое место. Насколько мне известно, здесь, впервые в Центральной Европе, была сделана попытка собрать ребят в группы по возрастам и поселить отдельно от взрослых, т.е. организовать их жизнь и социальную интеграцию на базе детских домов.
    Почему мы выбрали такой путь и почему сочли его наиболее подходящим? Во-первых, согнанные в гетто люди представляли собой неорганизованную массу. Во-вторых, семьям не разрешали быть вместе, мужья и жены жили в разных помещениях. Среди других причин – коллективный порядок хозяйственной и общественной жизни гетто; недостаток продуктов питания привел к нормированию питания; недоставало одежды и прочих вещей.
    В детских домах мы смогли улучшить снабжение одеждой, отопление, освещение и медицинскую помощь. Мы сознавали, что подрастающее поколение нуждается в наилучших материальных условиях. Нам нужна крепкая молодежь, готовая физически выполнить те задачи, которые поставлены перед ней самим будущим еврейского народа.
    Что до воспитания и образования, тут все зависит не столько от управления гетто, сколько от самого отдела детей и молодежи. В детдомах мы смогли обеспечить комплексное, целенаправленное коллективное воспитание. С учетом особого положения, в котором мы находимся, это необходимо и неизбежно. Мы убеждены, что коллективное воспитание ведет к успешной интеграции, подчинению личных интересов интересам общества и развитию индивидуальности в рамках общественной системы.
    Мы убеждены, что столь важные задачи могут быть решены самими молодыми людьми: при условии педагогического надзора они способны сами организовать свою жизнь. При этом равно важен как коллектив, так и каждый человек в отдельности; полноправные голоса одиночек призваны выражать личные взгляды и требовать удовлетворения своих индивидуальных потребностей.
    В таком детдоме воспитатель и педагог, даже если он молод, должен обладать достаточной душевной зрелостью, дабы суметь принять на себя роль не только отца, но и чуткого друга и советчика.
    В первые дни существования гетто наша зона ограничивалась лишь несколькими казармами; в них были созданы первые детские дома, для которых мы выделяли наилучшие помещения. Первый из таких домов, организованный в Судетских казармах, был, по нынешним меркам, далеко не шикарным (хотя и нынче мы не слишком избалованы). Однако дети горячо взялись за благоустройство, и вскоре в помещениях воцарился дух радости и надежды. Как ни жалок и беден был дом в Судетских казармах, часы, которые я провел там с ребятами, навсегда остались в моей памяти.
    Осматривая и «принимая» город, мы стали прикидывать, как лучше всего организовать жизнь молодежи. Особенности застройки Терезина позволяли сконцентрировать детей и подростков в больших зданиях и блоках. И мы имели это в виду при разработке плана расселения. Наиболее подходящие помещения я отметил на плане, который передал ОДМ. Помимо детских домов, устроенных в трех крупных зданиях, ребятам будет отдан также блок С IV.
    Детский дом в здании бывшей терезинской школы L 417 с момента его основания был на особом положении, и вот почему: все задачи по руководству и обслуживанию, включая стражу у ворот – тогда она еще была необходима, – взяли на себя подростки. Старшего по дому назначал ОДМ, а не Совет старейшин. Именно там накапливался первый опыт, там в полной мере и обнажились те трудности, которые неминуемо должны были возникнуть в коллективе, находящемся в ненормальной ситуации, без необходимых для существования ресурсов и при образе жизни, столь чуждом детям из нормальных семей. Именно в этом доме возникли интенсивные трения и противоречия между молодыми людьми. То, что это был дом мальчиков, подрастающих еврейских мужчин, особенно усугубило трудности, которые, смею надеяться, ныне успешно преодолены. В стенах L 417 были апробированы многие прогрессивные новшества. Именно здесь раскрылся огромный потенциал коллективного образа жизни детей и подростков.
    Путь еврейской молодежи ведет из Терезина на волю. Хочу надеяться, что в L 417 растет поколение еврейских юношей, для которых время, проведенное в испытаниях и самовоспитании, не пройдет напрасно. Из накопленного коллективного опыта родится иная энергия, иной образ мыслей.

    Проф. Максимилиан Адлер. Утопия как реальность
    Функциональная организация детского комплекса L 417 чем далее, тем менее ясна. По первому впечатлению – что-то среднее между школой и летним молодежным лагерем.
    Исследовать это становление – все равно что схватить голыми руками парящую в небесах богиню Случая. Ибо последняя направляла в Терезин детей, не руководствуясь ни их возрастом, ни уровнем подготовки. И в этих условиях развивались учебные процессы. Детей в конце концов поделили на группы по возрасту, но отнюдь не по уровню подготовки. Ни базовая образовательная модель, ни конечная цель обучения так и не были прояснены. Безостановочный прилив и отлив учеников и преподавателей мешал процессу, трудности не уменьшались, но нарастали. Детскому образовательному учреждению, как никакому другому, нужны порядок и стабильность. Здешняя ситуация этому не способствует. Самим же инструкторам недостает опыта для того, чтобы сделать учебную работу содержательной, во всяком случае, более содержательной, чем их собственная в качестве недавних учащихся в школе или вожатых в летнем лагере.
    И тем не менее этот конгломерат превратился в жизнеспособную структуру. Учащиеся привыкли к здешним условиям, учителя проявили добрую волю, и, благодаря дальновидности некоторых из них, за какие-то полгода «педагогический гибрид» вырос в приличную школу-интернат.
    И тут, как гром среди ясного неба, прогремел запрет на уроки. Он ударил по самым прилежным педагогам. И они решили, что успехи, достигнутые вопреки голоду, вопреки разному уровню подготовки учеников, вопреки терезинскому шуму и гаму, – все пошло насмарку. Большинство педагогов просто представить себе не могли, что делать и как работать дальше. И когда, под давлением извне, форма «урок» преобразовалась в «образование через совместную деятельность», в среде педагогов возник бунт. И это, несмотря на тот факт, что «образование через совместную деятельность», по сути, являлось куда более уместным, чем так называемое формальное образование. Ведь никому из нас неясно, какое будущее уготовано еврейским детям, – например, будут ли после войны продолжаться преследования, – и потому смысл здешнего образования видится именно в том, чтобы формировать характеры еврейских детей, а не набивать головы книжной премудростью. Это выглядит и вовсе уж нелепо, если задуматься и понять ситуацию, в которой мы оказались. Ситуация постоянной временности. Ощущение постоянной неопределенности заставляет смиряться с недостатками, но душит энтузиазм и добросовестность. Ни место, ни время не выглядят стабильными или предсказуемыми.
    Такую школу в мирных условиях просто вообразить невозможно. И все же – несмотря на войну и все перечисленные сложности, дети наши процветают здесь без муштры и традиционной зубрежки. Новый стиль образования – через самостоятельную работу – содержит в себе зародыш школы будущего.
    Сегодня детдом празднует свой первый юбилей. Можно только надеяться, что семена образовательной системы, которая зарождается здесь и сейчас, прорастут и педагоги, прокладывая путь личным примером, безоглядной преданностью детям и той задаче, которая перед ними стоит, педагоги, облеченные огромной ответственностью, возложенной на них еврейским народом, получат желаемые плоды .

    Бедржих Прагер. О вреде и пользе ограничений
    По случаю первой годовщины «школы» в L 417 хотелось бы добавить несколько слов о ее развитии со времен первого детского дома в Судетских казармах.
    В терезинской жизни есть темная и светлая стороны. Радостные и забавные события перемежаются с неприятными и мерзкими. Нам обидно, что мы не можем пойти в поход на природу, в леса и горы или поплескаться в реке; когда последняя крошка хлеба исчезает в нашем желудке, нас охватывает страх. Бывают дни, когда мы радуемся спортивным достижениям или рукоплещем пьесе, отрепетированной всем миром.
    Мы делим радости и горести. Мы живем одну жизнь, хотя раньше жили по-разному, ходили в разные школы, болели за разные футбольные команды, у наших отцов были неодинаковые счета в банке, разное общественное положение и разные политические взгляды.
    Если бы кто-нибудь рассказал нам о нищете и преследовании евреев где-нибудь на востоке, у нас мороз бы пошел по коже, как от ужасов китайско-японской войны, битвы за Абиссинию или душещипательной истории Али-Бабы и сорока разбойников.
    Нежданно-негаданно небеса мировой политики покрылись грозовыми тучами, ураган подхватил нас и принес в гетто. Помню, как-то мы спросили старика, родившегося в 1841 году где-то в Моравии, в еврейском гетто: «Как дела?», и он ответил: «Если ты по уши в каше, вряд ли тебе удастся чмокать губами».
    Чтобы понять и оценить нашу здешнюю жизнь, нам следует мысленно высвободиться из этой «каши» и тогда спокойно разобраться в ситуации. Ясно одно. Жестокая воля вторглась в ход нашей жизни. Это судьба, и она еверям не в новинку – в еврейской истории на смену периодам благополучия часто приходят периоды тяжелейших лишений. Вспомните хотя бы звездный час испанского еврейства, вслед за которым, в 1492 году, началось его изгнание из Испании – в тот самый год, когда Колумб открыл Америку. В Праге, под сенью великого Рабби Лёва и его Голема, там, где евреи жили веками в гетто, годы благоденствия сменялись годами унижений и преследований.
    Да, у нас пестрое прошлое и несхожие взгляды; мы не знаем будущего – и переживаем общее настоящее, одну и ту же судьбу – и это всего лишь полустанок на пути страданий еврейского народа. Но наша еврейская община, осужденная на временное заключение, существует, мы способны трудиться и сами строить свою жизнь, особенно если займем правильную позицию в отношении [еврейской] самоидентификации; мы можем принять активное творческое участие в культуре, науке, технике, спорте и освоении новых земель.
    Нам нужно как можно ближе познакомиться с еврейскими обычаями и нравами наших предков, проникнуться историей нашего народа. Архимед сказал: «Дайте мне точку опоры, и я переверну земной шар». Наша задача – строительство будущего, а точка опоры – чувство принадлежности к еврейской общине.
    По случаю первой годовщины нашей совместной жизни желаю вам и вашим воспитателям, чтобы это будущее оказалось для вас как можно более ярким и счастливым.
    Ваш старший коллега Бедржих Прагер .

    Д-р Лео Яновиц. Воспитательная работа в L 417
    Образовательная работа в лагере отягчена до невероятности. В этом повинны неподобающие условия и, как следствие, ослабление общественных идеалов. Преподаватели пытались изыскивать необходимые материалы и средства для работы, но повсюду царила нужда. Сперва нужно было удовлетворить элементарные потребности общины, а уж затем думать об учебе. Потребовалось долгое время, пока детские дома смогли встать на ноги и, не опираясь на постороннюю помощь, создать собственную структуру образовательной деятельности.
    Все зиждилось на педагогах-энтузиастах. То, что работу удалось организовать, да и вообще за нее взяться, свидетельствует о незаурядной чуткости педагогов в условиях геттовской реальности, их преданности своему делу.
    Другая, не менее важная проблема – направление и содержание работы. Молодежь воспитывается на идеалах общества. Как воспитывать молодежь в обществе, где отсутствует общий идеал, в обществе, потерявшем духовную опору, в обществе, единственным общим признаком которого является временность? Временность – это и есть причина, порождающая трения, споры и в конечном итоге антагонизм.
    И потому так необходимо было выработать общую педагогическую платформу. Ведь именно в вопросах воспитания духовные разногласия проявляются наиболее резко, а без общей платформы воспитывать невозможно.
    Такая платформа должна отражать два основных момента: с одной стороны, существование гетто как группы людей, собранных против воли в коллектив и отягощенных не ими выбранной принудительной работой, а с другой – причастность узников к общей еврейской судьбе. Если первое фиксирует единичный, разовый характер происходящего, то второе признает и обосновывает происходящее как звено в цепи течения еврейской истории. Только посредством анализа и изучения исторической преемственности могут быть созданы основы для нынешнего существования [еврейского] общества и, следовательно, для воспитательной работы в нем.
    Воспитание поверяется деятельностью. Оно выстраивает отношение ребенка в гетто к самому себе, к окружающим и к работе; и если педагоги способны внушить подрастающему еврею чувство причастности к национальному историческому сообществу, то это придаст ему ощущение собственной значимости.
    Насколько воспитателям удастся создать общую платформу для своей деятельности, настолько продвинется и само общество, выразителями взглядов которого они являются .

    Фреди Хирш. Как сохранить в себе доброту и великодушние?
    Еврейское несчастье во всем мире. Каждая неделя приносит новые известия о сокращении жизни еврейских мужчин и женщин, о транспортах на восток, о ликвидации еврейских общин, о трагической судьбе отдельных людей. Время нужды и горьких выводов. Время прощаний, потерь и отчуждения. Время, о котором многие из нас говорят, что оно лишено надежды. Однако тот, кто знает еврейскую историю, знает, что это не самое тяжелое время в ходе прошедших столетий, когда евреи должны были бороться за свою самость, самооценку и самоуважение.
    На сей раз отличие в одном – мы самолично оказались жертвами этой беды и этой судьбы, о которой знали только из истории, и потому воспринимаем ее иначе. Если раньше мы сопереживали, сегодня мы переживаем все наяву. В Терезине мы видим истинную картину этой беды: люди на грани отчаяния; пытаясь отгородиться от нынешних несчастий, они сидят на нарах и соломенных матрацах, погруженные в воспоминания о блистательном прошлом, временах их былой славы.
    Последние полтора года показали, что ценности, бывшие неоспоримыми в человеческом сообществе, пережили полную девальвацию. Прежде присвоение чужого имущества незаконным путем считалось кражей. Сегодня появилось понятие «шлёйзен», которое узаконило кражу, и она стала вполне позволительным действием.
    По закону прежней морали сильный должен был защищать слабого. Нынче считается нормой расталкивание локтями, иначе как выбить для себя необходимое жизненное пространство? Раньше общественный порядок предписывал определенные нормы поведения – уважать старых и увечных, оказывать дружескую помощь всем, кто в ней нуждается. Сегодня мы переживаем одичание, бессердечный эгоизм, злоупотребление силой и положением. Эта картина, возможно, выглядит слишком мрачной, но так я ее вижу.
    В этом мире мы построили дома для детей и подростков. Мы предприняли этот ответственный шаг, чтобы спасти детей от обесценивания Добра. Прошел год, и пора спросить самих себя, удалось ли нам возвысить Добро и Благородство. Мы хотели создать для наших детей место, где их принимают всерьез, где они смеют быть юными, где им никто не мешает и где они могут свободно задавать волнующие их вопросы. Мы хотели посреди все возрастающей беды создать благоустроенную среду, в которой дети чувствовали бы себя как дома.
    Построить спальные места, шкафы для одежды и посуды, благоустроить комнаты – все это было серьезной работой, и в ней молодые люди проявили фантазию и художественный вкус.
    Нелегко было строить такой коллектив. Мальчики и девочки из различных слоев общества с трудом привыкали к новой среде, к тому же еврейской. Мы должны были убедить их пойти навстречу новым задачам и самоорганизоваться в соответствии с ними. Отвергнув формальную дисциплину, мы привлекли детей к дисциплине иным путем, посредством дружбы, взаимовыручки, уважения к личности.
    О молодом поколении в Терезине нельзя говорить вне общей ситуации. Взрослые разбились на фракции, на старых и молодых, по мировоззренческим направлениям, по религиозным или языковым признакам. Могу утверждать, что большинство из этих осколочных групп возникли не вследствие глубоких убеждений, а от амбиций отдельных лиц, ставящих свои личные интересы выше судьбы всего общества. Люди, не думающие о нуждах большинства, выставляют свое «я» на передний план. Это неприемлемо для морально здорового молодого поколения. Оно мыслит широко и не судит о людях по их принадлежности к языковой группе или происхождению. Оно не страдет скудоумием, его оценки не основываются на косвенных признаках, таких, как язык или религия. Порядочность, честность, смелость, доброта – вот их критерии.
    Вопреки известным ограничениям, наша молодежь должна получить в Терезине свет, воздух и солнце, этого можно добиться посредством максимального улучшения жилищных условий и созданием возможностей для игр и спорта. В детском доме каждый должен работать и выполнять свои обязанности, разумно организовывать свой досуг, вести упорядоченную жизнь. Укреплять свое тело с помощью спорта. Несмотря на нехватку множества элементов для полноценного физического развития, я считаю обязательным проведение спортивных соревнований. В них проявляется воля, не важно, кто выиграет. И при прошлых войнах населению не хватало пищи для нормального развития; доказано, что физкультура и спорт стоят во главе формирования здорового организма.
    Здесь речь идет о вещах куда более серьезных, чем физическая подготовка. Когда две тысячи юных выходят на спортивную площадку помериться силой, то каждый, будь он участником или зрителем, понимает – эти молодые люди в стремлении к красоте справятся со всеми трудностями. Именно это стремление пробуждает в них все самое лучшее .

    Гидеон Кляйн. О так называемом политическом воспитании нового поколения
    Когда большинство подростков было отдано под опеку отдела детей и молодежи, возникли проблемы, которые, казалось, уже невозможно решить. Вспомним, что многие родители, пережившие резкое ухудшение материального положения еще в начале нынешнего кризиса, невольно переложили свои трудности на плечи детей, и это привело к постепенной деморализации. Поэтому с детьми было так трудно работать, положение воспитателей стало весьма уязвимым, а отношение родителей к ним – враждебным. Дети адаптировались к окружающим условиям намного легче, чем их родители; из-за буржуазного мировоpзрения им было невероятно сложно вписаться в искусственно созданный коллектив гетто.
    Из этих предпосылок вырос первый, поначалу успешно замаскированный конфликт. Априори было ясно – группы людей с диаметрально противоположными воззрениями не могут не сталкиваться. Несмотря на то что прибывавшие в гетто в массе своей происходили из буржуазных слоев (рабочую переквалификацию прошли лишь единицы), взгляды и убеждения были весьма разношерстными.
    Разброс мнений прежде всего обнаружился в подходе к еврейской ассимиляции. Группа национально определившихся евреев (или тех, кто определился под давлением обстоятельств) впервые столкнулась с ассимилянтами, считающими навязанное им еврейство чем-то временным и внутренне им не присущим. Задачей воспитателя … было оградить воспитуемых от этих непродуктивных, зачастую убийственных разногласий, тем более что и сами подростки в этом вопросе были далеки от единства. Выходцы из Моравии куда активней участвовали в еврейских молодежных движениях, чем выходцы из Богемии. К слову сказать, многие дети из Богемии до недавнего времени состояли в «Соколе».
    Сионистская администрация гетто поставила своих людей и в ОДМ. Руководители ОДМ поощряли еврейское воспитание, но при этом понимали, что идею ассимиляции не выкорчевать силой.
    Итак, решили воспитывать юное поколение в национально-еврейском духе. Для достижения этой цели требовались подходящие педагоги, и это требование привело к отчаянным идеологическим спорам. Большинство воспитателей ОДМ не обладали достаточной квалификацией – они были либо полупрофессионалами, либо не профессионалами вообще. На работу в ОДМ (и это существенно) люди принимались без всякой проверки. Само собой разумеется, кандидаты с учительским стажем имели преимущество. Ясно также, что ведущие работники отдела, сами выходцы из молодежных движений, отдавали предпочтение тем, кто ранее в них участвовал.
    Воспитание и особенно образование приобрели особое значение тогда, когда, после года «лихорадки» (транспорты на восток, катастрофическая смертность стариков, нехватка места, голод и т.д.), в жизни гетто наступила относительная стабилизация.
    Штат воспитателей разросся до невероятных размеров. Медленно, но верно идеологически направленное воспитание стало одним из центральных моментов. Начинается оно сызмальства, с детского сада. Немецко- и чешскоговорящие дети обучаются ивриту через ивритские песни и детский фольклор. В начальной школе дети также учат иврит, часто без внутренней связи с еврейством, без религии и обрядов. Подростков тоже пытаются «сделать евреями», но с ними сложнее.
    L 417 – характерный пример. Жители этого дома, подростки от 10 до 15 лет, все без исключения из Протектората и говорят по-чешски. Добрая половина выросла в нееврейском окружении. Бездумное вталкивание еврейского содержания в стиле лозунгов, вдобавок проводимое неспециалистами, у тонких, чувствительных ребят могло вызвать только протест. Руководители L 417 поняли это и отказались от такого поверхностного еврейского образования. Их решение ОДМ не понравилось. И хотя сам ОДМ был не способен дать воспитанию прочный идейный фундамент, он потребовал от руководства L 417 держаться его линии. В результате ОДМ и L 417 заключили компромиссное соглашение: образование не должно быть политически ангажированным.
    Среди детей, населяющих блок L 417, сформировались группы (так наз. «Детские дома»); каждая из них имела свой характер, в том числе и политический. В этом отношении наиболее резко выделялась «Единичка», руководимая профессиональным педагогом [В. Айзингером]. Она пошла по пути самоуправления, за все отвечают сами подростки. Они издают свой журнал, культурная жизнь бьет ключом. Ребята пробуют осознать ситуацию в историческом контексте. Еврейская проблема рассматривается здесь с социальной точки зрения. Понятно, что молодые люди, которые воспитываются таким образом, иначе реагируют на мировые события, и особенно на нынешние.
    Политическое образование, основанное на плюрализме и стоящее на широкой идеологической платформе, не может вести к ассимиляции; напротив, оно может облечь еврейское сознание в современную, истинно прогрессивную форму .

    Роза Энглендер. Наша задача – наш путь
    В разные времена воспитание имело разные цели. В античные времена оно взращивало гражданина для жизни в государстве-полисе. В Средние века христиане воспитывали для церкви. В Новое время, в период Коменского , Рабле, Монтескье и др., перед педагогом стоит задача воспитать из ребенка личность. Песталоцци считал, что воспитание должно быть природосообразным. Оно осуществляется путtм последовательных упражнений вначале в семье, затем в школе в определtнной системе и последовательности.
    Современные педагоги работают в духе изречения И. Канта: «Человек может стать человеком только через воспитание. Он – то, что делает из него воспитание». Хороший педагог никогда не теряет веры в свое предназначение, в каких бы условиях он ни работал. Принцип всегда один и тот же: помочь ребенку развить в себе положительные стороны, способствовать положительным влияниям, и, по возможности, ослабить влияния отрицательные.
    Нужно, однако, помнить, что один из важнейших элементов воспитания – это самовоспитание. Но уловить момент естественного отделения ребенка от взрослого, когда последний готов отказаться от роли ведущего и доверить ребенку справляться самому со своими задачами, – это проблема непростая. В том случае, когда взрослый освобождает ребенка вовремя, и ребенок осознанно приступает к самовоспитанию, воспитатель достигает, пусть на время, своей цели; ребенок же, принявший на себя ответственность, встречается один на один с реальностью и формирует себя в ней. Именно тогда, на границе детства, но пока при соблюдении его законов, начинается в ребенке процесс сопоставления себя с миром взрослых, и здесь воспитателю предстоят важные задачи.
    До этого, как показывает опыт, ребенок смотрел на мир иначе, чем взрослый. Он воспринимал окружающую реальность, руководствуясь законами мира детства. Пока мы говорим о ситуации, в которой реальность не была ему враждебна и не доставляла ему шоковых нагрузок.
    Что означает терезинский опыт для еврейского ребенка? Изменил ли Терезин его жизнь? В Терезине дети лишились многого, и из-за этого прежде всего страдает их физическое развитие. Часть из них пережило отрыв от родителей, это добавочный тяжелый момент. С другой стороны, большинство детей находятся в детском коллективе, который отвечает потребностям их возраста. В определенном возрасте дети способны переживать только настоящее. Наши дети утратили связь с прошлой жизнью и не способны осознать терезинский опыт. Самое глубокое влияние на них оказывает мир взрослых, со всеми его реакциями, мир, полный коррупции, несдерживаемых инстинктов, неограниченного эгоизма, борьбы за власть и других явлений, вызываемых в основном шоковым воздействием Терезина на самих взрослых. В отличие от детей, взрослые осознают причину здешних переживаний и поэтому ставят перед собой важные и ответственные задачи.
    В такой ситуации мировосприятие воспитателя является решающим. Если он видит Терезин как изолированную систему, то он и воспринимает его лишь через призму еврейской судьбы. Если же он видит ситуацию в целом, то осознает, что и за пределами Терезина миллионы детей переживают войну (воздушные атаки и тому подобное). Отцы, братья или другие близкие – на полях сражений, или как у нас, в концлагерях. И в том, и в другом случае воспитатели стараются морально укрепить ребенка, объяснить ему происходящее, пользуясь своим личным терезинским опытом.
    Здесь кроется определенная опасность. Как установить правильное соотношение между запросами ребенка и своими собственными требованиями и пожеланиями? Детей нужно направлять исподволь, не оказывать на них никакого давления, ибо они все понимают по-своему. Будучи в центре событий, воспитатель не имеет права ради локальных задач забывать о главной цели –создании гармонии и равновесия. В этом – источник силы, необходимый для подготовки к решению задач окружающего мира, мира, который сегодня труден и переменчив, но и завтра останется таковым для еврейских детей .

    Д-р Гертруда Баумлова. Позитивная педагогика
    Вся наша работа в Терезине проходит под девизом «Вопреки». Это относится и к учебной работе во всех ее проявлениях.
    Чего мы хотим? Подготовить наших детей к будущим задачам – к построению нового сообщества на новых и лучших принципах. Чем мы располагаем для этой цели? Пятью большими детскими домами (в них пока лишь одна школа) и несколькими маленькими, а также персоналом из молодых людей, горящих желанием трудиться и жертвовать собой ради детей.
    Все мы знаем, что стоит на пути к достижению этой цели. Но вопреки всему мы и в данных условиях будем находить позитив и ориентировать на него свою работу.
    Первое и важнейшее: личный пример. Молодежный вожак, вожатый детдома, воспитатель – это primus inter pares ; он и старший товарищ, он и пример, доступный каждому и достойный подражания.
    Второе: групповое воспитание.
    Группа, а точнее, тот социальный механизм, которым она является, это носитель образовательных процессов, необходимых для передачи знаний и навыков, прежде всего социального характера. Лишь внутри социума ребенок и юноша могут быть воспитаны для этого социума. И многие, пришедшие сюда асоциальными, здесь, сами того не замечая, приучаются к организации.
    И третье – это продуктивный труд.
    Ребенок или юноша социализируется посредством жизни в обществе, точно так же трудовое воспитание делает из человека труженика. Труд – это то, что придает смысл и содержание жизни группы и личности; то, что само организует группу; то, что вызывает к жизни товарищество; то, что творит и воплощает; то, что продуктивно и полезно. Без труда, то есть без смысла и содержания, группа приходит к разрушению и потере ценностей. Таков расклад – то, что мы имеем, с чем мы можем работать. Воспитатель – как режиссер: в его силах собрать группу воедино – или распустить ее. Но распустить – значит потерять целое поколение. Нет, программа «Вопреки» должна сработать!

    Берта Фройнд. Воспитание искусством и искусство воспитания
    В основе этих двух всем давно известных утверждений лежат различные концепции; и все же, когда мы ищем пути к ребенку, желая воспитать в нем цельную личность, или, что еще важнее, когда мы в самом ребенке ищем цельную личность и к ней обращаемся, эти утверждения сближаются по смыслу.
    Мы говорим: воспитание – это искусство, следовательно, воспитатель должен быть художником. Возможно, он не обязан быть художником в жанре искусства или литературы, но должен владеть другим искусством, а именно проникновением в духовную и душевную сферу своих воспитанников. У каждого педагога есть свои, одному ему известные инструменты, «играя» на них, он может дать воспитаннику ощущение гармонии и формы, – для этого в воспитателе должен жить художник. Только тому, в ком жив художник, дано пробудить в детской душе стремление к Красоте и Благородству.
    Заботясь о том, как вывести наших воспитанников на верный путь, мы, воспитатели, много говорим и спорим о морали, наказаниях, дисциплинарных и прочих мерах. На самом же деле существует один-единственный путь, ограждающий юные души от всего отрицательного, вредного. Воспитатель должен открыть ребенку великое множество прекрасного и правдивого, и тогда для уродливого и лживого не останется места; если же оно все же туда проникнет – ребенок сумеет выбросить «плохое» за борт как ненужный балласт. Но каким образом открыть ребенку «океан прекрасного и правдивого», вывести к грандиозным высотам фантазии и мыслей в самых различных областях, побудить к поискам нового? Это по плечу только художественно одаренному воспитателю.
    Искусство – это воспитание; думая о вышесказанном, вряд ли нужно подкреплять это утверждение. Три великих инструмента воспитания – Прекрасное, Благородное и Правдивое – мы находим не только в Природе, но и в Искусстве. Изучая с детьми произведения искусства – будь то архитектура, скульптура, рисунок, живопись, литература или музыка, – мы открываем перед ними возможность познавать красоту на свой лад и наблюдаем чудесное воздействие искусства на детей. Они его воспринимают всей душой и тут же хотят сделать что-то сами. Стоит ли напоминать, что именно собственная художественная деятельность вытесняет из детских душ все негативное и тяжелое?
    А как легко вдохновить детей!
    В то время как я это пишу, мне вдруг вспомнилась одна забавная история из моей педагогической практики. Как-то я пообещала ученикам пойти вместе с ними на концерт фортепианного виртуоза Ламонда. На занятиях мы проиграли всю программу будущего концерта, углубились в красоты произведений в отношении стилистической, гармонической и мелодической формы, обсудили технические приемы и т.п. После урока Пауль (11 лет) спросил меня: «Скажите, пожалуйста, фрейлейн, вы продаете билеты на концерт?» Прежде чем я успела ответить, Ханна (12 лет) сказала смеясь: «Нет, фрейлейн не продает билеты. Она продает вдохновение!» Ханна была исключительно живым ребенком и очень любила музыку. Это ее замечание свидетельствует не столько о ее чувстве ко мне, сколько о быстром уме и развитой логике. И все-таки этот забавный случай меня не только рассмешил, но и порадовал.
    Бывало, что как педагог я получала отрицательный результат, и в этом случае ошибка крылась только во мне – я работала сухо и недостаточно художественно.
    Оба принципа: «Воспитание – это искусство» и «Искусство – это воспитание» работают в Терезине точно так же, как и на воле. Но их применение в здешних условиях имеет специфическую окраску, в особенности первого – из-за ограниченности внешних вспомогательных средств.
    Однако тот, кто открыт и восприимчив к Прекрасному, в ком живет инициатива, кто работает с сильным желанием дать детям, вопреки всем препонам, как можно лучшее воспитание, найдет иные средства, пусть и отличные от прежних .
    Аватара пользователя
    Елена Макарова

     
    Сообщения: 50612
    Зарегистрирован: Вт апр 08, 2008 2:42 am
    Откуда: Иерусалим-Москва

    Re: Выставка Елены Макаровой. Январь 2011

    Сообщение oxi » Вс янв 30, 2011 8:35 pm

    Юля-Гато! меня эта фраза
    "Остальное - амбиции. Амбиции разрушительны. надо сидеть тихо и делать свое дело"
    2-ой день мучает, хожу и кручу ее в голове, а сегодня вечером вдруг так резко осознала, до чего же я амбициозна.
    Спасибо, Лена, ваши мысли лечебны!
    Аватара пользователя
    oxi

     
    Сообщения: 1135
    Зарегистрирован: Пн авг 24, 2009 4:28 am
    Откуда: красноярск

    Re: Выставка Елены Макаровой. Январь 2011

    Сообщение oxi » Вс янв 30, 2011 8:36 pm

    Лена, спасибо вам ОГРОМНОЕ! начну читать.
    Аватара пользователя
    oxi

     
    Сообщения: 1135
    Зарегистрирован: Пн авг 24, 2009 4:28 am
    Откуда: красноярск

    Re: Выставка Елены Макаровой. Январь 2011

    Сообщение Елена Макарова » Вс янв 30, 2011 8:37 pm

    «Чему я училась в лагере». 16-летняя Эрна Поппер в Терезине работала воспитательницей. При этом она успевала учиться и посещать спектакли, концерты и кабаре. Ее календарь-ежедневник 1943 — 1945 гг. содержит краткие записи; судя по ним Эрна за два с половиной года посетила 621 занятие, включая уроки, лекции, семинары и практические занятия. На первом месте — уроки русского (92), затем следуют занятия психологией и педагогикой (83), графологией (64), искусством (56), экономикой (49) и латынью (48). Эрна занималась также английским, французским, физикой, математикой, правом, музыкой, физкультурой и т.п.
    В лагере она прочла 147 книг на чешском, немецком, русском, английском и французском языках — художественную прозу и поэзию, а также книги по философии, психологии и религии. Из литературы Эрна предпочитала классику: Гёте, Роллана, Золя, Пушкина, Тургенева («Записки охотника» отмечены дважды), Л.Толстого, Маяковского, Твена, Моруа, Немцову и пр.
    Кроме того, она посетила 200 культурных мероприятий, половина из них приходится на лето 1944 года. В 1943 году она четырежды ходила на «Фауста» (представление игралось частями), а в 1944 году дважды слушала «Реквием» Верди, посещала концерты пианистов Г.Кляйна, Б.Каффа, Э.Штейнер-Краус и А. Зоммер-Герц.

    Семинары. «Проблема образования, сложная в принципе, в Терезине усложнена во сто крат, — писал педагог Луис Лёви. — Среда оказывает огромное влияние на развитие молодежи, и нельзя не учитывать этот фактор. Цель у нас одна — воспитание свободолюбивой независимой личности, способной найти призвание и место в жизни. Здешняя ситуация — сильнейшее препятствие к этому, однако педагог ни в коем случае не должен терять из виду главную цель.
    Наша молодежь здорова, полна энергии. Педагогам остается лишь задействовать эту энергию, ввести ее в русло творческой работы и самореализации. Предпосылкой может послужить знакомство с мировой культурой. Совершенство недостижимо, но мы должны приложить все усилия, чтобы к нему приблизиться.
    Я попытался работать, действуя по нижеприведенному плану, и кое-чего добился. Пусть же этот зачин принесет свои плоды в будущем!
    1) Литература. Теория. Каждый вечер посвящался одному автору: ознакомление с биографией и основными произведениями. Обзор немецкой литературы (июнь 43), Гёте (июль 43), Шиллер (авг. 43), Шекспир (сент. — окт. 43), Лирика (ноябрь 43), Эпос (декабрь 43), Драма (янв. 43).
    2) Музыка. Тот же принцип. Каждый вечер был посвящен одному из композиторов, детям рассказывали его биографию, играли музыкальные произведения на скрипке и аккордеоне: Бах (июль — август 43), Гендель (сентябрь — октябрь), Гайдн (ноябрь —декабрь 43), Бетховен (январь — февраль 44), Моцарт (март — апрель 44), Мендельсон-Бартольди (май — июнь 44).
    3) История. Мировая история, история культуры, социология — по этим предметам проводились дискуссии и приводились источники.
    4) Языки. Обучение иностранным языкам связывалось с географией, воображаемыми путешествиями, и таким образом ученики знакомились с языками разных стран.
    5) Проблемы воспитания. Свободные дискуссии с участием профессиональных педагогов и психологов, где ребята могли обсуждать свои проблемы.
    6) Самостоятельная творческая работа. В ней ребята могли проявить свои таланты. Например, составление книги из 500 вопросов: «Ты любишь спрашивать? Спроси меня!»
    Клаус Шойренберг, один из учеников Лёви, рассказывает: «Мы учили английский. Английский в концлагере? Да! Мы забирались на чердак, кто-то стоял на карауле, чтобы нас не застали врасплох. Преподавал английский молодой человек, его звали Луис Лёви. С тех времен у меня сохранилась записная книжечка, в ней я записывал упражнения, а после урока Лёви переписывал их в свою тетрадь. Книжечка умещалась в кармане брюк. Не помню, где я ее стащил. Это теперь моя огромная ценность… «Here are the English Books. Here is the answer you will send to them» — так было написано в книжечке. Черт, все неправильно! Но Луис поправил. Это он убедил нас, что мы выживем, и после войны нам обязательно понадобится английский. Мы занимались с диким рвением. При каждом удобном случае говорили друг с другом по-английски. Когда война кончилась и американская машина приехала за нашим главным раввином Лео Беком, я поприветствовал водителя горячим «Good bye» .

    «Вопреки». Так озаглавлен доклад проф. Гертруды Баумловой, который она прочла на семинаре педагогов. «Наша программа — «Вопреки», — объявила она. В этом наречии и был заключен принцип терезинского образования.
    «Нам угрожали: головы будут лететь с плеч за одну только нашу попытку учить «еврейских гаденышей», — пишет И.Лаушерова. — Однажды комендант Зайдл загнал до полусмерти учителя Тительмана, который шел с детьми по бастиону и объяснял им про стороны света... «Жид, беги! — ржал он, щелкая охотничьей плеткой, пока Тительман в изнеможении не упал на землю. Собака вцепилась в учителя. «В карцер его!» Тительман был отправлен на Восток с первым же транспортом. <…>
    Тем не менее мы учили. Во время уроков кто-то из ребят дежурил в коридоре и при приближении немецкого мундира подавал сигнал, насвистывая первые такты знакомой всем мелодии. <…> Учебные принадлежности тотчас исчезали со стола, а мы начинали заниматься физкультурой или пением. Это разрешалось.
    Мы учили... Старшие, собравшись после работы, решали уравнения и изучали литературу. В одной комнате бывший инженер, а в Терезине дворник занимательным образом объяснял детям физику. В другой комнате рисовали, лепили, изучали проблемы эстетики. В третьей — известный пражский художник Зеленка рассказывал детям о мастерстве сценографа. <…> Молодой выпускник Пражского университета читал лекции по социологии. <…> Густав Шорш, кудрявый, худощавый, хорошо сложенный юноша, читал стихи Незвала, Волкера, Неруды, Галаса. Он знал, как впечатлить юные сердца, как укрепить их веру в будущее, поддержать природный оптимизм» .
    «А мне физику преподавал профессор Нобель, бывший ассистент Эйнштейна», — вспоминает художник Иегуда Бэкон .
    «Нас заставляли учить наизусть. По сей день помню длиннющие баллады Шиллера и стихи Гёте. После Терезина я в школе не училась. Благодаря природному слуху и натренированной в Терезине памяти я с легкостью изучаю иностранные языки» .
    «Вчера мы попросили воспитательницу, чтобы она задала вопросы для проверки нашего интеллектуального уровня. Из 10 вопросов я ответила на 8. Я не знала, что такое мореное дерево и где его используют. Еще не знала имя автора книги «Жизнь муравьев» .
    «В прошлом месяце экзамен на интеллект сдавало 33 человека. Нужно было ответить на 100 вопросов из разных областей; на первом месте оказался Духачек, он ответил на 75 вопросов, на втором — наш профессор — 74 вопроса, на третьем — Абсцесс — 73». («Ведем», № 7).
    «Я была признательна каждому, кто нас учил рисованию, музыке, политэкономии, чему угодно, мы все глотали с жадностью, — говорит Р.Бейковская. — Фридл объясняла пропорции лица и фигуры, и я это запомнила на всю жизнь. <…> Труда Симонсон и ее муж учили нас политике. Он был немецким социал-демократом, очень образованным и знающим . На лекции он объяснял нам, мальчишкам и девчонкам, разницу между демократией и социал-демократией... Сумасшествие — изучать это, когда нечего есть и не во что одеться толком, но у нас была такая тоска по знаниям!»
    В доме L 417 ребята, называющие себя «Академией», читали доклады друг другу. Ребята постарше устраивали подпольные семинары, которые, конечно, не значились в списках, сдаваемых в комендатуру.
    «Я очень много успел в Терезине, — рассказывает Иржи Деймл. — Получил, можно сказать, прекрасное образование. Сам я тоже читал лекции молодым членам Хехалуца в кружке Маарах, в нем состояли молодые люди 15 — 18 лет. Поскольку это была полулегальная деятельность, мы часто меняли места встреч. В кружке было человек пятнадцать. Всех очень интересовало, как сложится судьба сионистского движения после войны. Никто не сомневался в том, что скоро наступит победа, что все мы окажемся в Палестине и будем на практике осуществлять идеи халуцного движения. И социалистического, разумеется. На эту тему я прочел порядка десяти лекций, которые всегда заканчивались бурной дискуссией» .
    Аватара пользователя
    Елена Макарова

     
    Сообщения: 50612
    Зарегистрирован: Вт апр 08, 2008 2:42 am
    Откуда: Иерусалим-Москва

    Re: Выставка Елены Макаровой. Январь 2011

    Сообщение Елена Макарова » Вс янв 30, 2011 8:39 pm

    Воспитатель Вальтер Айзингер и детдом № 1

    Вальтер Айзингер происходил из ортодоксальной еврейской семьи. В городке Подивин, где он вырос, был большой еврейский квартал, хедер и синагога. Вера в Божественный Промысел, которую он в детстве черпал из библейских книг, позже превратилась в веру в Социальную Справедливость. Пылкий юноша, вдохновленный советскими идеями, углубился в изучение марксизма и русской литературы. Его любимыми поэтами были Лермонтов, Есенин, Маяковский. В духовные наставники он взял Льва Толстого, а в «земные» — профессора Бруно Цвикера , социолога-марксиста, который тоже преподавал в еврейской гимназии Брно. В Терезине Цвикер служил Вальтеру надежной опорой.
    Летом 1940 года Вальтер влюбился в свою ученицу. Звали ее Верой. Она сдавала ему экзамен по чешскому языку — писала сочинение на тему «Расцвела яблоня». В мае 1941 года еврейскую гимназию закрыли, и Вальтер вернулся к родителям в Подивин. Последовавшие вслед за этим полгода страшных лишений оказались, как ни парадоксально, самыми счастливыми в его жизни. Тайные встречи с Верой на конечной остановке трамвая. Прогулки по садам и лесам. Наверное, когда Смерть бродит по пятам, Любовь обретает особую силу. В январе 1942 года, накануне депортации в Терезин, Вальтер писал Вере: «...Я прощаюсь с тобой в полной уверенности, что мы еще встретимся, но не в Терезине, а на воле, когда снова станем свободны. И тогда, моя возлюбленная Вера, осуществится то, о чем я так мечтаю!.. Я всегда буду думать о тебе, мысли о тебе будут моей утренней молитвой, когда я встаю, и вечерней, когда ложусь. Память о тебе будет бальзамом, исцеляющим раны… Но если случится, моя дорогая Вера, что я не вернусь, ты свободна от всех данных мне обещаний. Я только хотел бы, чтоб тот, кому ты отдашь свою руку и сердце, смог любить тебя так или почти так, как любил тебя я» .
    В августе 1942 года Вера прибыла в Терезин. «Единичку» окутали флюиды любви. В придачу к «папе-профессору», в которого были влюблены все шкидовцы, у них появилась молоденькая «мама Вера».
    В 1943 году Вальтер и Вера поженились, правда, не на свободе, как мечтал Вальтер, а в Терезине. Это событие отражено в журнале «Ведем».
    «Магдебургские казармы, помещение № 118, сцена терезинского театра. 11 часов, мягкий свет апрельского утра. Около пятидесяти молодых людей стоят среди потухших прожекторов и театральных декораций, изображающих операционную. Юноши в шляпах, взятых напрокат, в темных костюмах, тоже одолженных, выглядят как выпускники школы на общей фотографии. Жених, молодой человек, что-то громко обсуждает с товарищами. Невеста, семнадцатилетняя девушка, час тому назад сняла с себя тренировочный костюм, а через пару часов, уже как г-жа XYZ, в спецовке, будет возить по улицам Терезина катафалк, нагруженный ящиками, матрацами или досками.
    Два серебряных подсвечника, чаша с «вином», черный кофе, три раввина, свадебный балдахин. Первый раввин ищет спички и не может найти, у второго и третьего тоже нет спичек. Мужчины шарят по карманам — нету. Наконец, молодая свекровь, мать жениха, привычным жестом заядлого курильщика выуживает коробок из кармана. Невеста и жених — под балдахином, раввин произносит молитву на иврите, жених повторяет. Второй раввин поет псалмы, третий на немецко-ивритском наречии бормочет что-то про совместный жизненный путь и брачные обязательства, как того требует еврейский обычай. Театр, комедия, третьестепенные актеры, операционная на сцене — бесконечный сюрреализм терезинской жизни. Две горящие свечи в тяжелых подсвечниках; молодые люди подбрасывают в воздух не только жениха, но и (о ужас!) невесту» .

    О том, что происходило в «Единичке» с июля 1942 по июль 1943 года Вальтер Айзингер рассказал на семинаре в честь годовщины образования детских домов.
    «Житье-бытье «Единички» отнюдь не назовешь спокойным. В прошлом году происходили большие волнения, если не сказать, бури. «Единичку» качало — стоило ей добиться успеха, как она тотчас скатывалась в кризис. Короче — шла жизнь.
    Для хронологического исследования развития «Единички» нам придется выделить несколько «эпох»:
    1. Эпоха с момента основания «Единички» до возникновения «Республики ШКИД».
    2. Эпоха управляемого ШКИДа.
    3. Эпоха неуправляемого ШКИДа.
    Сегодняшнее положение можно назвать так: через диктатуру к новой жизни.
    Назовем первую эпоху «смутной предысторией». От нее не осталось письменных свидетельств. Лишь устные предания хранят отрывочные сведения о допотопных временах «Единички».
    Обычно при устной передаче фактов одно искажается, другое преувеличивается, но при этом остается крупица истины. Так, рассказывают о зверюшках, которые, оказавшись в непролазной чаще высоченных нар, рыщут по первобытному лесу из одежды, нижнего белья, обуви, чемоданов, рюкзаков и пр. Говорят, что с той поры в подвале нашего дома скопилось столько хлама, что если его сжечь, то полученной энергии хватит на тысячелетнее развитие промышленности.
    О жизни первобытных обитателей известно мало, видимо, в своем дообщественном существовании они выживали по закону кулака, который обрушивался не только на них самих, но и на мадрихим. В общем и целом народ был доволен, поскольку не знал цивилизации, не создавал партий и не читал газет.
    Эпоха ШКИДа. И тут кора земная дала трещину, и из ее недр вырвались языки пламени. Горел огонь и пепел валил с небес — кошмар! Вслед за этим начался потоп — «Единичку» затопило! Обитатели спаслись на ковчеге из девяти связанных нар. Первобытная флора и фауна исчезли бесследно. Через некоторое время Властители из дома «А» послали в «Единичку» голубку. Голубка тут же вернулась. Властители поняли, что вода еще не отступила. Когда же после третьей попытки голубка не вернулась, Властители призвали двух пророков из дома «А», и во дворе, под большим кустом, передали им управление «Единичкой». Один из пророков внес в комнату две каменные таблички с десятью заповедями ШКИДа, — якобы они были дарованы ему под неопалимой купиной богом «А». Это произошло на 11-й день 11-го месяца 25-го года вследствие извержения вулкана на Дальнем Востоке.
    К тому времени и относится начало исторической эпохи «Единички»; весь дальнейший процесс зафиксирован в литературных памятниках того времени.
    Однажды, в пятницу вечером, вся комната при полном параде выстроилась перед так называемым знаменем и в святом экстазе пропела нечто вроде гимна. Затем выступил юноша (заметьте, не мадрих), который сказал что-то о самоуправлении, внутренней дисциплине, трудовой инициативе, рождающейся из недр самоуправления, и еще много чего. Прямо-таки дух захватило — какая энергия, сила воли, зрелость! Откуда?
    Так в «Единичке» зародилось самоуправление. Взяв рычаги управления в свои руки, ребята решили доказать самим себе и всему миру, что способны управлять лучше наилучшего мадриха, для этого необходимо лишь освободить накопленный в них заряд инициативы и энергии. Дайте дорваться до дела!
    И они доказали это, причем немедленно. Энергия и инициатива забили ключом, это видно по первому выпуску журнала «Ведем», ребята дали клятву — выпускать «Ведем» каждую неделю. С тех пор утекло много воды, и, как мы знаем, слово свое они сдержали — за полугодие вышло ровно 26 номеров.
    По содержанию и «художественности» — журнал на весьма приличном уровне. На этот счет позволю себе процитировать Гейне: «…там груды жемчуга внутри».
    С приходом ШКИДа к власти началась бурная деятельность по улучшению гигиены, укреплению дисциплины, повышению уровня культурно-воспитательной работы и внешнего облика L 417. Заслуживают упоминания выставка «Вацлавская площадь» и десять кружков по интересам, которые работают всю неделю.
    Но не только это. Шкидовцы не пожелали превращать жизнь в монотонные трудовые будни — жизнь должна быть в радость. И они придумали массу развлечений, причем не только для себя, но и для других: кабаре, ханукальный вечер, новогодний маскарад…
    Как говорится, «жить стало лучше, жить стало веселее». И тот, кто вместе со шкидовцами не испытал душевного подъема от свободного труда на благо «Единички» и всей школы, не поймет и самого чуда, сотворенного по вдохновению людьми, движимыми общим идеалом. Короче говоря, «Единичка» пережила нечто вроде овидиевской золотой эпохи, точно так же идеализированной и воспетой в легендах, — заметим, рассказчик и там играл немаловажную роль.
    С воспитательной точки зрения не так уж и важно, что было на самом деле, — важно, как это отразилось в сознании современников. Мало кто из ныне живущих шкидовцев отважится признать тот факт, что рабочий энтузиазм не был стопроцентным. То есть энтузиазм физически существовал, но стимулировался подчас химическим путем. Каждый вечер происходила инъекция в виде оценок, полученных за выполненные накануне задания. Как правило, шкидовцы обзаводились свидетелями, которые во время выставления вечерних оценок могли подтвердить выполнение работы.
    Я сказал «как правило», стало быть, были и исключения. В разгаре лихорадочной гонки за оценками обнаружились и те, кто не поддался общему ажиотажу, кто работал ради самой работы, оставаясь в тени, не заботясь о свидетелях и отметках. Вот, на мой взгляд, главное достижение данной эпохи ШКИДа. Если кроме этого не было бы достигнуто ничего другого — и этого бы хватило, чтобы считать эпоху ШКИДа исторической. Ради одного этого стоило работать и жить.
    Здесь самое время привести пример. Один парень (который отнюдь не относился к ведущему звену самоуправления, напротив, был рядовым шкидовцем), дабы ухаживать за ребятами, страдающими от тяжелого поноса, дежурил в ночную смену. Делал он это исключительно по доброй воле, самопожертвование для него было нормой поведения. Как-то один из больных обнаружил, что «санитар» не получает никаких оценок. На вопрос, почему он не передал свое «дело» в комиссию по выставлению оценок, он заморгал и пробормотал себе под нос: «А на что мне оценки? Я для друзей стараюсь» .
    Другой случай. Однажды утром, когда все еще спали, один шкидовец (не дай ему Бог быть отправленным в Польшу!) прокрался к моей кровати и прошептал: «Господин учитель, я что-то хочу вам сказать, это давно меня гложет. На самом деле — я имею в виду на самом деле — мне не очень нравится так работать. Правда, ребята работают хорошо, но если бы не оценки, мне кажется, они бы так не старались».
    Так в лоне самоуправления родилась новая идея: работать для общего блага добровольно, честно и анонимно. Работать ради самой работы — вот воистину высокая морально-воспитательная идея! Трудиться не для себя, а для общего блага, ни на кого не оглядываясь, не ожидая аплодисментов — вот наивысшая мораль. Достичь идеала тяжело, практически невозможно, однако вся суть в том, чтобы к нему стремиться, постоянно иметь его перед собой.
    На этом витке, когда, казалось бы, пришла пора оценить происходящее и подумать о направлении дальнейшего движения, «Единичку» потрясли новые события. По решению свыше «пророки» были отозваны, и ШКИД остался сиротой. На какое-то время восторжествовала анархия, из органа самоуправления шкидовцы сотворили себе Золотого Тельца и стали отплясывать вокруг него сумасшедший канкан — свидетельство полного распада. Энергия, направленная раньше на позитивный труд, хлынула в разные стороны в виде необузданной разрушительной деятельности. Шкидовцы разбились на лагеря, у них не было никакой программы, кроме борьбы друг с другом. По закону реакции все пошло вверх дном. То, что считалось нравственным идеалом, теперь было заклеймлено как супер эго, дисциплина стала непосильной ношей, работа — скучищей, а сам дом — стойлом. В подвале снова скопились грязевые отложения, из них в будущем мог бы образоваться вторичный слой каменного угля (бурый уголь).
    Однако после анархического буйства головы шкидовцев прояснились, и пришло понимание: если Сильная Рука не вмешается, не разобьет Тельца анархического самоуправления и не положит конец разногласиям и конфликтам, ШКИД погибнет в междоусобной сваре. Старо-новые властители ШКИДа на время распустили самоуправление и ввели в «Единичке» диктатуру, а с ней — порядок и дисциплину.
    Итак — quo vadis? Куда идешь, ШКИД? Диктатура для группы столь энергичных и всесторонне одаренных ребят может быть лишь временной мерой. Диктатура удобна для правителей и для управляемых, но она ведет к упадку творческой инициативы. И потому диктатура временна, скоро ее сменит демократическое, но четко и справедливо организованное и контролируемое самоуправление. Ибо основополагающим девизом нашего воспитания остается: Разбудить чувство личной ответственности, которого нет и не может быть при диктатуре» (Вальтер Айзингер «Три эпохи детома № 1»).
    Аватара пользователя
    Елена Макарова

     
    Сообщения: 50612
    Зарегистрирован: Вт апр 08, 2008 2:42 am
    Откуда: Иерусалим-Москва

    Re: Выставка Елены Макаровой. Январь 2011

    Сообщение Елена Макарова » Вс янв 30, 2011 8:40 pm

    Пепек Счастны в отличие от Пепека Тауссига, который любил выступать перед публикой, жил повседневными делами «Единички», постоянно организовывал ребят на разные дела — то навестить друзей в больнице, то отнести какой-то старушке книгу. В Освенциме, как рассказал Зденек Орнест, Счастны бросился на электрические провода: «И не потому, что у него сдали нервы, — у кого нет! — а потому, что он свято верил в добро, а зло считал наваждением, которое вот-вот пройдет. Он весь был в будущем. Учил нас во имя будущего, мечтал о будущем. Встретившись с «будущим», Пепек совершил смертоносный прыжок. Я это видел».
    В июле 1943 года Счастны рассказал участникам семинара о том, как повлияли годы оккупации и сам Терезин на формирование подростков.
    «Я на десять лет старше ребят, и проблемы поколений у нас нет, но есть другие. Последние пять лет, с 38-го по 43-й, наша жизнь протекала в гетто — культурном, социальном, экономическом и политическом. Для меня эти годы были второй или даже третьей главой книги жизни, а для ребят — вступлением в нее.
    Ребята поют песни Восковца и Вериха, подражают Чаплину, театралы обсуждают постановки Э.Ф.Буриана. Но они не видели ни Восковца с Верихом, ни Чаплина — они никогда не были в кино. Да, они слышали рассказы о постановках в театре «Д» в 1934 — 1938 годах, знают названия спектаклей, но никогда не были в театре Буриана. Они находятся целиком под влиянием взрослых — их критики, симпатий и страстей. Они копируют то, что никогда не видели, употребляют слова и выражения, значение и смысл которых им непонятен, так, большие пустые слова.
    Демонстрации безработных, Гражданская война в Испании, майская мобилизация, события 15 марта — все это для них смутные бесплотные образы, история под слоем пыли.
    Те, кто пробыл в Терезине 18 месяцев, постепенно осмысляют здешний опыт, анализируют то, что принимали вслепую, формируют мировоззрение, освобождаются от догм.
    Но при формировании внутренней свободы они остаются детьми гетто. Свобода за колючей проволокой? Нет свободы с желтой звездой на груди. Черный рынок, шлойска — без этих терминов уже немыслима терезинская реальность, и это не смущает детей. Для них черный рынок и шлойска — специфически терезинская реакция на приказы, запреты, дефицит, жилищные условия в гетто.
    В свободном мире торговля на черном рынке называется спекуляцией, но здешние нормы иные, и потому в шлойске происходит неприкрытое воровство. Мораль детей — это мораль Терезина, ребята мыслят и реагируют не так, как мы в их возрасте, и не так, как дети за пределами гетто.
    У многих отцы были арестованы прямо на глазах, они не вернулись из тюрем и концлагерей, и уже никогда не вернутся. Ребята пережили много транспортов в Польшу, помогали упаковывать вещи, провожали своих друзей в неизвестность. А те уходили с небрежностью 14-летних, уносили с собой груз пяти безумных последних лет. В их уходе не было ни романтизма юности, ни фатализма или апатии людей, которым нечего терять. Не было в нем ни героики, ни смиренного подчинения приказу, ни опущенной головы, ни скрежета зубовного, ни сжатых кулаков. Просто еще одно событие, каких уже было немало в их жизни, между 1938 и 1943 годом.
    Ребята давно ничему не удивляются. Они не говорят, подобно Бен Акиве: «Все здесь было, но все еще может быть». Они воспринимают сообщения об отключении света, запреты на культурные мероприятия и футбол, объявления об очередных польских транспортах не со спокойствием стоиков, но со спокойствием еврейских ребят 1938 —1943 годов.
    Они видели многих из двадцати тысяч терезинских мертвых, видели сумасшедших, упрятанных за решетки «Кавалирки». Они уже не могут по-детски беззаботно смеяться — мешает въевшаяся в сознание тяжесть. При этом их не покидает жизнелюбие. Непосредственный возглас 13-летнего еврейского мальчика: ДА БУДУ Я! — как нельзя лучше выразил настрой терезинских детей: ДА БУДЕМ МЫ, ДА БУДЕТ ЖИЗНЬ.
    Этот возглас совпал с общим настроением, и ребят охватила бурная радость, они расшумелись и принялись аплодировать самим себе. Типично терезинское поведение — непосредственное, спонтанное, заразительное.
    Но ребята и критичны, самокритика их подчас даже слишком сурова. Они честны и не бегут от правды, они свободны от лжи и лицемерия старого мира. Внутренне они здоровее, чем были мы; они легко приспосабливаются к любым условиям, и всеми силами цепляются за жизнь. Они тоскуют по образованию и мечтают найти себе применение. Мальчики потеряли год, два года, но они готовы наверстать, они найдут себя, добьются своих целей.
    Я убежден, что через 50 лет, после того, как дело их жизни свершится, раздастся гром аплодисментов и радостный, победный хор мужчин уверенно возьмет первую ноту, и грянет самоутверждающее: ДА ЗДРАВСТВУЕМ МЫ!»
    Аватара пользователя
    Елена Макарова

     
    Сообщения: 50612
    Зарегистрирован: Вт апр 08, 2008 2:42 am
    Откуда: Иерусалим-Москва

    Re: Выставка Елены Макаровой. Январь 2011

    Сообщение Gato » Вс янв 30, 2011 8:40 pm

    Оксан)) у меня тоже самое))хы-хы)

    меня вот лишь смущает возможное двоякое прочтения слова "амбиции",не в словах Елены Григорьевны, а вообще.

    Что такое "творческие амбиции"?:)) сижу вот и думаю)


    Елена Григорьевна!
    Ещё раз СПАСИБО за отрывок из книги!!!!
    -------------------------------------------------------------------------
    Сашуля (18.01.2007)
    Климушка(29.09.2008)
    http://gatoneo.livejournal.com/
    http://www.wix.com/gattto/jeweller
    Аватара пользователя
    Gato

     
    Сообщения: 1343
    Зарегистрирован: Ср сен 09, 2009 3:40 pm
    Откуда: КИЕВ

    Re: Выставка Елены Макаровой. Январь 2011

    Сообщение Елена Макарова » Вс янв 30, 2011 8:41 pm

    Рош ха-Шана. Готовясь к Главному Празднику Рош ха-Шана , я сделал на прошлой неделе интересное самонаблюдение и пришел к выводу, что даже атеист невольно ощущает особые эмоции, связанные с этим праздником. Рош ха-Шана — первое звено в цепи из десяти дней, когда каждый еврей углубляется в себя, обдумывает свои поступки за минувший год, взвешивает их на весах объективного чувства справедливости и пред совестью ли своей или пред Богом признается в грехах, раскаивается и обещает исправиться.
    И я подпал под влияние этой сладостной атмосферы, напоминающей времена моего ортодоксального прошлого. У меня это вылилось в своего рода размышления. Я анализировал не свои поступки, но поступки окружающих. Я вовсе не считаю себя непогрешимым, но какими бы ни были мои грехи, они лишь капля в море грехов всего мира. Многие из них объясняются влиянием общего зла, происходящего вокруг, что и делает их простительными, как с человеческой, так и с Божественной точки зрения (если таковая существует). И с этой точки зрения мое «Я» не представляет особого интереса. Я не собираюсь молить Бога о долгой жизни или легкой смерти, не ищу отпущения грехов. Мне гораздо важнее определить собственную позицию в отношении творящегося вокруг зла.
    Океан преступлений... Глубина его неизмерима. И вот я спрашиваю себя: как мне следует относиться к преступникам, ведущим эту войну? Виновата ли вся немецкая нация целиком? Должны ли наша ненависть, наш праведный гнев и суд, пасть на всех немцев без исключения?.. Мы, представители народа, который в результате этой войны переносит огромные страдания, мы, низведенные ниже существ, называемых людьми, склонны ненавидеть «их всех» без разбора. Тайная мечта большинства из нас — чтобы определенная часть Европейского континента была разбита вдребезги, чтобы от нее камня на камне не осталось. Мы позволяем себе отключить разум и полностью отдаться во власть чувств.
    Однако сейчас более чем когда бы то ни было важно, чтобы благодетельный Бог сохранил наш разум. Хотим ли мы обрушить на врага возмездие с той же неправедной ненавистью, с какой он обрушивает его на нас? У меня нет намерения обращаться к вам с филантропическим воззванием на манер Армии Спасения, я не миссионер старой христианской морали — «простите тем, кто грешил против вас». Я принимаю слова Волкера: «Дабы любить всех, мы вправе ненавидеть некоторых».
    Не буду давать готовые ответы. Это было бы слишком просто. Я также не хочу говорить, давайте любить тех и ненавидеть этих. Я пытаюсь наметить путь, который хоть и непрост, но заставляет думать и делать собственные шаги.
    Совершенно случайно накануне Рош ха-Шана я обнаружил свою старую записную книжку с выдержками из бесед Эккермана с Гёте. Это и вдохновило меня на написание данной статьи. Позвольте процитировать гётевские высказывания, которые могут послужить отправной точкой для наших мыслей и умозаключений.
    «В своей поэзии я никогда не впадал в состояние аффекта. Я никогда не писал о «чем-то» и не облекал в форму то, что не испытывал, что не обжигало мне пальцы. Когда я любил, я пел песни любви. Можно ли петь песни ненависти, не ощущая ненависти? Между нами говоря, у меня никогда не было ненависти к французам, однако я благодарил Господа, когда мы от них избавились. Как мог я, для которого единственно важным и принципиальным вопросом является вопрос культуры и варварства, ненавидеть один из самых культурных народов в мире, народ, которому я в значительной мере обязан своим образованием? <…> Национальная ненависть — дикая вещь. Наиболее сильные и злостные ее проявления лежат на низшем уровне культуры. Но есть иной уровень; его мы способны достичь, если сможем приподняться над «национальным» и воспринять удачи и провалы соседних народов как свои собственные. Такой уровень культуры мне по душе».
    Прсек (Вальтер Айзингер), «Ведем», 1943.
    Аватара пользователя
    Елена Макарова

     
    Сообщения: 50612
    Зарегистрирован: Вт апр 08, 2008 2:42 am
    Откуда: Иерусалим-Москва

    Re: Выставка Елены Макаровой. Январь 2011

    Сообщение Елена Макарова » Вс янв 30, 2011 8:43 pm

    Ф.Дикер-Брандейс
    Детский рисунок

    Занятия рисованием не призваны сделать всех детей художниками, их задача — освободить такие источники энергии детей, как творчество и самостоятельность, пробудить фантазию, усилить способности детей к наблюдению и оценке действительности .
    Многие прежде проводившиеся занятия рисованием обедняли фантазию детей, блокировали их творческую силу.
    Лучшими союзниками против «готовой продукции», против заштампованных эстетических представлений, против застывшего в косности мира взрослых являются настоящие художники, и сами дети — когда они приподняты над рутиной.
    Если идет речь о ребенке младше десяти лет — имеется в виду не возраст, а степень зрелости, — то главным образом нужно заботиться о том, чтобы ему не мешали играть в его игры и осуществлять им самим задуманное. Преподавать, учить такого ребенка бесполезно; в этом нарциссическом возрасте на любое вторжение в душу он отвечает тем, что отворачивается от деятельности вообще, хотя в этот период рисунок и живопись — его главные средства самовыражения.
    Ребенка старше десяти лет уже не удовлетворяют средства, имеющиеся у него в распоряжении; ему открывается реальный мир, фантазии отступают на задний план. Приходит пора обучения форме, сами занятия должны носить характер взрыхления почвы или поддержания ее взрыхленной; главное — следить за тем, чтобы в процессе занятий не уничтожить сами всходы. Технику рисунка и живописи надо давать ребенку в точном соответствии с его запросами . Элементы, которыми оперирует ребенок на занятиях, естественно, те же, что и в «большом искусстве»: величины, соотношения величин (пропорции), ритм, свет, тень, пластика, пространство, цвет, перспектива и композиция; теперь его знакомят с каждым из этих элементов в отдельности, оставляя при этом открытым путь к индивидуальному восприятию .
    Вспышками детского вдохновения, внезапными озарениями не следует дирижировать. Эдак можно не только закрыть себе доступ в мир идей ребенка, но и утратить возможность оценки его готовности к восприятию, его способностей, психического состояния, душевного настроя. В том случае, когда педагог обладает достаточным опытом для осуществления обратного перевода — из мира материальных следствий в мир идеальных причин (от объекта к причине), — детские рисунки предоставляют в его распоряжение как важную информацию, так и нити для руководства духовной жизнью ребенка. В противном случае педагогу лучше положиться на повседневные наблюдения. Если ребенок вяло и без энтузиазма отвечает на вторжение взрослых идей в его мир, не следует ему их навязывать. Знания, которые ребенок не способен воспринять или которые даются ему в момент, когда он поглощен иными вещами, воспринимаются им как посягательство на его внутренний мир; на это ребенок отвечает скукой и неадекватным поведением.
    Трудности, вызванные скудостью технических средств, могут быть преодолены самим педагогом, если ему удастся установить контакт с учениками. Здесь самое трудное — начало, потом легче; однако бедность самих средств самовыражения — это уже нечто непреодолимое.
    Лучше заниматься с большой группой детей, чем с маленькой или с одним ребенком. В большой группе дети зажигают друг друга, создается более стабильное настроение, хорошие почти всегда сплачиваются против плохих. Дети заражаются друг от друга полезными идеями. Не перегружая детей своим вниманием, преподаватель тем самым предоставляет им широкое поле воздействия друг на друга. При этом вырабатывается необходимый для жизни навык — умение работать в группе. Группа — это неконкурирующее целое, совокупная единица мощности . Посредством интенсивных совместных усилий как группа, так и отдельная личность достигают наилучших результатов. В этой ситуации все готовы преодолевать трудности, возникающие из-за нехватки материалов, и, помогая другим, в чем-то ограничивать себя.

    Замечательные ребята Дома №6 хотят заниматься живописью. Не хватает кистей, красок, планшетов для рисования. Мальчики, которые составляют группу, должны знать, что они пришли заниматься живописью, что здесь принимают всех, вне зависимости от степени одаренности. Они сами разбиваются на четыре подгруппы, одна рисует, а три ждут очереди. Ребята признают превосходство тех, кто страстно увлечен живописью и готовы быть на подхвате. Готовить планшеты, смешивать краски — это их вполне устраивает. Сами или по чьему-то совету они находят применение своим способностям: одни готовы вести список и отвечать за организацию процесса, другие — распределять материалы, третьи — вести рабочий дневник занятий, иные же хотят только рисовать или делать эскизы. Находятся и те, кто готов посвятить свое время поискам материалов для занятий. Таким образом, не теряется ощущение сопричастности с общим делом — те, кому приходится ждать, знают, что настанет и их черед.
    Мальчиков становится вдвое больше. Приходится обмениваться кистями, пользоваться ими по очереди. Раньше в этом доме исчезали бумага и картон, теперь мальчишки стали более сознательными. Ребят с явным художественным даром удалось организовать в отдельную группу, которая ведет занятия с группой менее способных.
    Мы часто делаем эскизы, обсуждаем их вслух и выбираем лучшие. В процессе совместной работы дети быстро отвыкают от злой и насмешливой критики. Из жизни и взглядов другого можно незаметно для себя почерпнуть много полезного. Ошибки, а точнее, те детали, которые не полностью удались ребенку при выполнении задания, дают стимул новым идеям. Обнаруживая ненамеренное, случайное сходство предметов, ребенок обогащает запас форм. Относясь критически к тому, что делает сам, он утрачивает нетерпимость к своим и чужим попыткам.
    Поскольку меня часто спрашивают о ритмических упражнениях, хочу сказать о них особо . Они служат хорошим подспорьем для превращения толпы в рабочую группу, готовую совместно заниматься делом, вместо того, чтобы мешать друг другу и портить работы. Как побочный результат, эти упражнения делают легкими и гибкими как руки художников, так и их самих. Вдобавок ребенок с их помощью извлекается из зрительной и мыслительной рутины (позже мы увидим, насколько это полезно) — ему дается задание, полное игры и фантазии, и при этом — легковыполнимое. Это приносит ребенку удовлетворение, помогает ему сконцентрироваться, и он начинает различать ритмы разного происхождения (тональность звука или напряжение линии), которые прежде были для него слиты воедино. Должно ли это быть именно звуковое упражнение? Нет, не обязательно — важно, чтобы упражнение было простым, однозначным и легковарьируемым. С помощью такого непривычного задания дети сообща выходят на старт, звуковой сигнал и смешит их, и настраивает на общую волну.
    Работая с группой девочек 10 — 12 лет, я столкнулась с большими трудностями в преодолении рутинных привычек и привязанностей. Большинство из них играло с большими целлулоидными пупсами. Однажды мы решили сделать кукол, чтобы с ними сотворить что-нибудь, например театр.
    Девочки были недовольны тем, что у них получалось. Некрасиво. Все хотели принцесс. В конце концов, они принесли мне своих пупсов, толстых, гладких, подрумяненных, с длинными ресницами. С ними тряпичные куклы, естественно, не могли соревноваться. Я предложила из тряпичной куклы, которую девочки сочли уродской, сделать фигуру для процессии ряженых, и вскоре настроение переменилось. Так у нас возникли куклы — водовоз, кухарка, волшебник со зверями и даже работница туалетной службы.
    Бесконфликтная, принимаемая некритично, бессодержательная «красота» в стиле Макарт (Анно Шнее) приносит вред и сегодня.
    Борьба с «готовым изделием» в любом случае пойдет ребенку на пользу. Им еще не освоено богатство форм и не пережито в полной мере чувство красоты, так что не беда, если в борьбе с клише он временно утратит стабильность. <…> В этот период народное искусство, первобытное искусство, современные художники и скульпторы, и через них — старые мастера, воспринимаются им в соответствии с его личной способностью к суждениям.
    Такая способность, не боящаяся быть высмеянной, самосознающая и стремящаяся проявиться самостоятельно — и есть новый источник творчества, она же и цель наших попыток заниматься рисованием.

    Без названия

    К сожалению, детские рисунки из-за их формата не могут служить демонстрационным материалом, поэтому прошу меня простить, что я больше говорю о намерениях, чем о результатах; наглядные примеры были выбраны для показа довольно случайным, хаотичным образом.
    Если мы хотим рассматривать детские рисунки с пользой и удовольствием, мы не должны торопиться с окончательными суждениями о форме и содержании; лучше вглядеться в них молча и подумать о том, что они в себе несут.
    Наши предрассудки и притязания в отношении детских рисунков вытекают по большей части из ложных представлений о самом ребенке и о том, что он хочет сказать. Они происходят из расхожих мнений о высоких и низких эстетических ценностях, возникающих у взрослых либо вследствие тщеславия, либо от самонадеянности или страха; пытаясь в свое время решить для себя проблемы собственного творческого развития, они сочли их непреодолимыми и со страху преждевременно подавили в себе желание в этих процессах разобраться.
    Почему, собственно, взрослые хотят как можно скорее уподобить себе детей — так уж ли мы счастливы и довольны собой?
    Ребенок не является (или почти не является) недоделанным, недоразвитым, предварительным этапом развития взрослого. (Ратенау , очевидно, именно по этому поводу сказал: «Аллегро — это не цель для адажио, и финал — не цель для вступления. Они следуют друг за другом по закону гармонии. Не всегда диссонанс требует разрешения».)
    Предписывая детям путь их развития, при том, что их способности, помимо всего прочего, развиваются абсолютно неравномерно, мы не даем им расти свободно и творчески, а себя лишаем возможности этот рост увидеть.
    Требования взрослых, даже тогда, когда они обоснованны, относятся не к тем вещам, по поводу которых они высказаны. Например, такие качества, как чистота, точность, способность адекватно передать определенное содержание, требуются при создании геометрического орнамента и не имеют ничего общего с творческим рисованием.
    Чего следует ожидать от творческого рисования? Достижения ребенком всемогущей свободы, при которой он реализуется, сначала эмоционально, а уж потом и в материале. Итак, следует довериться самому ребенку; самое большее, что мы можем, — это предложить ему материал и побудить его к работе. Всякие наши «художественные» оценки на этом этапе не имеют никакого смысла.
    Учитель, воспитатель должен придерживаться огромной сдержанности в оказании влияния на ученика. Возможно, именно тот учитель, который обладает вкусом и художественными задатками, пленившись силой и непосредственностью работ ребенка, станет искусственно удерживать его на стадии инфантильности или настаивать на определенном виде выражения, идет ли речь о каком-либо из «измов» или о серьезном академическом рисунке. Точно так же не следует показывать ребенку «примеры» — картинку из календаря с козочками и соснами, посыпанными серебряной пылью, Белоснежку с семью гномами, Ферду-Муравья или какой-нибудь импрессионизм. Правда, последний, благодаря свежести и смелости, ребенку ближе (правда, сам ребенок может его сразу и не воспринять, однако это все-таки лучше, чем сентиментальность, пошлость и слащавость).
    При этом можно многократно показывать произведения как старого, так и современного искусства всевозможных видов, любые изображения с натуры — в любом случае это лишь обогатит ребенка. Он сам выберет то, что ему нужно. Не следует навязывать ему своих мнений и предпочтений, так как он, податливый и доверчивый, жадно прислушивается к любому высказыванию взрослого, отождествляет себя с ним; он готов верить всему, сказанному взрослым; он быстро соглашается с его советом, лишь бы поскорее и попроще достичь спокойной ясности и застраховаться умением производить готовый продукт. Ребенок верит, что средствами, полученными от взрослого, он скорее выиграет соревнование, которое ему навязано. Таким образом, он отторгается от себя и своих нужд; сперва он теряет выражение, адекватное его переживанию, а затем и само это переживание.
    Главное, чтобы ребенок был свободен в выражении того, что он хочет о себе сказать — это могут быть любые идеи и фантазии, богатые и бедные, вплоть до бессмыслицы — вовсе не воплощенные в форме или выраженные на том языке формы, которым он владеет.
    В обмен на это мы получим бесценную возможность наблюдать за его внутренним состоянием (здесь желательна помощь психолога), вникать в его интересы, предпочтения и знания. Приведенные ниже работы детей могут служить примерами того, насколько необходимо ребенку ежедневное спонтанное самовыражение и как оно трансформируется в рисунках, которые дети рисуют как «картинки».
    Воспитательница, которая обычно не рисует с детьми, предложила им нарисовать все, что придет в голову. У одного возник дом с наглухо закрытыми окнами и дверьми, одиноким цветком, платьицем и мебелью; все без связи, без пространственных отношений друг с другом. Ирена Краусова сообщила об этом ребенке, что он до Терезина был в сиротском доме, где с детьми очень жестоко обращались, их постоянно держали взаперти, отбирали и прятали все их вещи, включая деньги. В Терезине он встретил хороших воспитателей, и через какое-то время на его рисунках появился уютный столик в комнате, с лампой и картиной на стене. Вещи теперь связаны воедино, их много. Вместо сухих штрихов — линии, они имеют толщину и наполненность (не прерывисты). В лучшую сторону изменились и другие дети.
    Как было замечено этой же, очень любимой детьми воспитательницей, на первом рисунке дом (по словам д-р Баумл, дом означает самого ребенка) отправлен в самый угол, его двери закрыты, окна пусты, линии имеют депрессивный наклон. На втором рисунке, после того, как ребенок отошел от шока после перенесенных несчастий и оказался в нормальном окружении, дом вернулся на середину листа, на окнах появились занавески, на двери — глазок, на лугу — цветы, и даже солнце нарисовано не так бегло, как на первом рисунке.
    Третья девочка 12 лет, как и все в ее возрасте, переполнена сексуальными фантазиями. Пояснения излишни: объятия, нога мужчины, помещенная между ногами девушки, и одинокое дерево говорят сами за себя. В рисунках четвертой девочки д-р Баумл увидела проявления садизма — отрезанные головы, отрезанные ноги у собаки.
    В этой ситуации нет никакого смысла уделять внимание хорошей или вообще какой-либо форме, поскольку рисунок спонтанен. И хотя детей положено воспитывать, прежде всего им надо предоставить возможность оригинального и самостоятельного выражения.
    При самостоятельном нахождении и обработке своей собственной формы ребенок становится мужественным, искренним, развивает фантазию, интеллект, наблюдательность, терпение и позднее, намного позднее — вкус. Даже если сиюминутный результат будет выглядеть неубедительным, сам процесс в итоге приведет к пониманию красоты. Я верю в то, что руководить можно лишь процессом развития, который придет к завершению много позже (если получится), и это особенно важно понимать. Почти все мы знаем по школьному опыту: то, что было закрыто на засов в школьных рисунках, не высвобождается или никогда, или с большим опозданием и с огромным трудом.
    Не нужно беспокоиться об аккуратности и чистоте! Сама красота материала для рисования, красота чистого листа вызывает у детей бесконечную жажду творчества. А клякса или запачканное место лишь усиливает ее. В этом вас, возможно, убедят следующие примеры.
    [Тут Фридл, очевидно, перешла к демонстрации рисунков.]
    Разве можно предпочесть богатству переживаний, сказочному творчеству этой
    12-летней девочки сухие, трезвые, точные рисунки 16-летней? Причем, 12-летняя может рисовать не менее точно. Обе девочки сообщают что-то истинное, обе одарены. Однако младшая еще полна свежести, она лихо распоряжается материалами, свободна от условностей. Старшая тоскует. По чему? По дому? Или эта тоска только оттого, что все говорят о доме? Неизвестно. Сентиментальность и стилизация деформируют все. Видны птички на дорожном столбе. В рисунок попадает красный домик, выполненный с большим чувством, хотя и в плакатном стиле; подчеркнутая «праздничность» терезинской одежды отражает глубокую печаль и тоску по дому. Менее понятна заторможенность в рисовании этой 13-летней, при всем ее обаянии. Она слишком рано взяла курс на готовую форму. Еще год назад она обворожительно рисовала, свежо и очень выразительно, бралась за наблюденные, совершенно нетривиальные сюжеты, такие, например, как трудности маленькой девочки в незакрывающемся туалете: одной рукой она поддерживает юбчонку, другой держит дверь, в зубах — бумага, девочка балансирует на одной ноге . А теперь ее все сковывает: технические задачи, чувство собственной значимости, желание получить «безопасный» результат (это вообще один из главнейших подводных камней).
    А вот обратный пример — вполне свободная 11-летняя художница, работающая в полном согласии со своей богатой натурой и невероятно развитой фантазией; она реагирует на тему урока только тогда, когда она ей близка, находит отклик в душе. Это значит, что может пройти 10 уроков без результата, пока учитель не набредет на что-то, на что этот «неконтактный» ребенок внезапно отзовется. Впрочем, достаточно одного- единственного правильно поставленного вопроса, чтобы оказаться у той двери, которая хочет быть открытой.
    Девочки рисовали на свободную тему. Эва показывает мне свой лист . На нем — обнаженная женщина под деревом, она грустно глядит в пространство, на несуществующий пейзаж. За деревом — мужчина в рыцарском одеянии, он настроен весьма добродушно, но в руке у него револьвер. Я осторожно спросила, куда глядит женщина и что сейчас произойдет.
    Эва ответила как любой ребенок в подобном случае: это ничего не значит, это просто так, но она хочет здесь кое-что улучшить. Затем на рисунке возникает озеро, около него абсолютно осмысленно сидит женщина, колени прикрыты платком, на небе облака; пистолет из руки мужчины исчез. Я сказала — это совсем другой, новый рисунок, жаль старого. Она с готовностью ответила, что может перерисовать старый по памяти, получится точно такой, как раньше, и действительно — появилась в точности та же задумчивая голая женщина и добродушный мужчина с револьвером.
    Вот пример неравномерности стадий развития: девочка 12,5 лет рисует с натуры как 15-летняя, а на свободную тему как 7-8-летняя.
    Обратный случай — неудача при рисовании с натуры у 13-летней. Горшки с растениями нарисованы будто бы другим ребенком, их вид лишь намекает на огромное богатство форм, горшки с растениями закрыли путь к самовыражению, и девочка изнывает от тоски; и напротив, какое изобилие, полнота жизни в ее рисунках на свободную тему.
    Одаренный, полный фантазий ребенок зачастую не может выразить того, что у него внутри, и рисует невыразительно. Следующий пример — единственный ребенок в семье, совершенная фантазерка (не в плохом смысле); она не считает нужным выражать себя более ясно; пока принимается все, что она ни сделает, она предпочитает рассказывать и объяснять, вместо того, чтобы выражать то, что видит ее внутреннее зрение. Перед ней стоит тарелка с пучками зелено-желтых кленовых листьев. Я спрашиваю, почему она не взяла один пучок, ведь все сразу трудно рисовать. Она: «Да, но красиво, только когда их много, вот как здесь». Я: «А что это за белые полосы?» Она (с обидой): «Разве вы не видите? Это же солнечные лучи, которые на них падают». Был дождливый день. У этой 12-летней девочки фантазия и восприятие природы тесно связаны друг с другом.
    Две девочки рисовали «Красивый весенний день». Обе долго не решались приступить к рисованию. Одна из них думала «отделаться» умением ловко рисовать, но тема ее увлекла.
    Пример зацикливания на форме при неправильных занятиях рисованием — когда педагоги посредством схематичных упрощений или с помощью шаблонов, почерпнутых из иллюстраций к детским книжкам, пытаются приблизить ребенка к природе и к рисованию. Таким образом фиксируется жесткая форма.
    Этот ребенок не испытывает особой радости от рисования. Однако в ее детдоме, одном из немногих, руководство сделало рисование обязательным предметом — то ли из честолюбия, то ли чтобы занять детей в свободное время. Как только девочка почувствовала удовлетворение от рисования, она стала заниматься с радостью.
    А вот, напротив, явно одаренная девочка. Она несколько заторможена, но все-таки, вопреки всем ожиданиям, ее одаренность реализуется. Воздействовать на этого ребенка практически невозможно: она сама видит и остро чувствует то, что ей нужно. Но когда слова учителя отвечают ее внутренней потребности, она может прислушаться к ним и даже прервать работу, если учитель это ей посоветует.
    Вот девочка с гипертрофированным стремлением к точности.
    Чтобы получше узнать характеры детей, были заданы три темы — весна, зима, гроза: глубокий покой и крайнее беспокойство.
    В свои 10 лет эта девочка чрезвычайно несдержана и криклива. Она не умеет спокойно общаться — или кричит, или говорит с невероятной горячностью. Ее отец, бывший мясник, ужасно вспыльчив. При этом мне кажется, что душа у девочки добрая. Но все, что она рисует — весну, листья, цветы или снежинки, — выглядит агрессивно и тяжело, как камни; даже если тема вполне спокойная, у нее все выходит или слишком крупным, или всего слишком много, затишье возбуждает ее точно так же, как и буря.
    Этот лист показываю из-за необычности форм (дерево); напрашивается вывод о некоторой странности сексуальной жизни этой девочки.
    Полное изобилие! По-видимому, рисунок изображает сказочную страну с молочными реками и кисельными берегами; ребенок еще не отваживается рисовать людей, хотя как художник он к этому готов; первый рисунок — это, собственно говоря, исключение.
    Дети не сразу воспринимают целое, их взгляд выхватывает разрозненные детали и они помещают их друг подле друга без всякой связи; но спустя какое-то время тема захватывает их, и они рисуют до тех пор, пока на бумаге не останется свободного места. Но вскоре маленькая Хана справляется и с этим вихрем и начинает работать обдуманно и очень самостоятельно.
    Второй лист — диктант, иногда дается задание изобразить все предметы, которые я называю, а иногда только те, которые я называю дважды. У ребенка, который рисует лениво, это никогда не выйдет.
    С этой девочкой мне неожиданно удалось войти в контакт, когда я сделала ей костюм бабочки. В нем она чудесно играла на сцене и была очень довольна . Очевидно, в этой теме она наконец-то нашла себя.
    Для иллюстрации совершенно иного темперамента покажу вам рисунок второй девочки, основательной, добродушной девицы, с которой поначалу было очень трудно работать; теперь с ней работается замечательно. Выяснилось, что ей пришлось пережить тяжелое время, ее родители сильно пострадали.
    Случай воспитания от обратного. Ребенок, от которого я многого ожидаю. Она тщеславна, ходит только на N... (?) Понятно, что начала она с линейки, перспективы и рисования мод. Вскоре она увидела, что таким образом успеха не добиться — дети ее критикуют, ставят ей низкие баллы. И вот она попыталась нарисовать что-то от души на тему «пустыня, караваны». Скоро она будет очень хорошо рисовать.
    Три мальчика — еще одна пустыня. Дети природы. Среди них один отстающий. Плохо говорит, сначала только пачкал бумагу, не мог изобразить даже схематичного человечка. Теперь он рисует вполне прилично.
    13-летняя девочка рассматривает красивую книжку с цветами, нарисованными одной линией, нежные краски, все очень близко к натуре, и без всякого импрессионизма. Дети рассматривают книжки по нескольку минут, в это время мы обсуждаем характерные особенности рисунка, цвет или форму. Вот что они нарисовали по памяти. Пока мне кажется хорошим только этот пейзаж.
    Еще одна одаренная девятилетняя девочка, невероятно напористая и раскованная — с разными материалами она работает по-разному.
    Вот некоторые примеры, иллюстрирующие тему «пещерных детей», о которой я вам уже коротко рассказала.
    Преследования, каменоломня и пещера.
    Принцесса. Это неудачно выполненное задание, однако в нем видны темперамент и озарение.
    Это задание должно было дать детям понятие о пропорциях. С этой целью я предложила им нарисовать многоэтажный доходный дом, виллу, крестьянскую хибару и хижину.
    Линии изображения животного, здесь они дорисованы до картинки петуха. Линия рисуется спонтанно, по вдохновению, в определенном ритме, каждый ребенок видит в ней свое и дополняет рисунок до полного изображения.
    Звери, иллюстрирующие противопоставления, например зверь круглый и зверь угловатый — свинья и олень или коза; большой и маленький — слон и мышь; колючий и гладкий — еж и заяц.
    Аватара пользователя
    Елена Макарова

     
    Сообщения: 50612
    Зарегистрирован: Вт апр 08, 2008 2:42 am
    Откуда: Иерусалим-Москва

    Пред.След.

    Вернуться в Выставки Елены Макаровой



    Кто сейчас на конференции

    Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 2