мама Инна Лиснянская сказала сегодня:

[Наталья Югонсон]

* * *
Дверь затворяю с опаской
И выключаю свет -
Больше весёлых красок
В комнате этой нет.
Смотрят в глаза мне ночью,
Будто бы в зеркала,
Очи всех одиночеств -
Смерти б не проспала!
Это ведь жуть какая -
Смерть свою прозевать,
Думать, что ты живая,
И расстилать кровать.
Инна Львовна Лиснянская
1966

[Наталья Югонсон]

МОРОЗНОЕ УТРО
Давно в пристанище моём
Нет очищающей печали.
Деревья кажутся стеклом,
В которое мы подышали,
Чтоб растопилось, но мороз
Поймал и затвердил дыханье.
Деревья не меняют поз,
Совсем как статуи и зданья.
И может, лестно им, как знать,
Сейчас предметами казаться,
Умеющими не дышать,
Но всё же быть и оставаться.
Как знать! Ведь столько раз сама
Мечтала я побыть предметом,
Вдруг стать недвижной, как дома,
Но оставаться жить при этом.

Инна Львовна Лиснянская
1964

[Наталья Югонсон]

* * *
Я не знаю лица беды,
Но оно мне видится так:
Из болотной чёрной воды
Вверх подмёткой торчит башмак.
Я не знаю лица вражды,
Но оно мне видится так:
Из недвижной красной воды
Заржавелый торчит тесак.
Я не знаю лица нужды
Но оно мне видится так:
Из густой тротуарной воды
Желторёбрый торчит пятак.
Я не знаю лица доброты,
Но оно мне видится так:
У речной голубой воды
Серебристый лежит черпак...

Инна Львовна Лиснянская
1966

[Елена Макарова]

Наташенька, спасибо, как я рада, что ты публикуешь мамины стихи! Уже в ранних ее стихах такая сила!

[Наталья Югонсон]

Их даже ранними не назовешь...

МАЧЕХА

Уж лучше б мне бессонница:
Мне снится что ни день
То мачеха-покойница,
То мачехина тень.

Носатая, румяная,
Она живёт в нужде
И варит кашу манную
На чистой на воде.

А речь её крахмальная,
И неприступен вид.
Вся кухня коммунальная
Пред мачехой дрожит.

Но есть и сбережения
У ней на чёрный день,
Есть деньги - без движения,
Как на стене олень.

Но тень её, о Господи,
С поникшей головой,
Слаба и легче копоти
От свечки восковой.

И кухня коммунальная
Её не ставит в счёт -
Немую и печальную
Сандалиями мнёт.

А та и в унижении
Не копит ни гроша...
Так неужели тень её
И есть её душа?

Инна Лиснянская
1969

[Наталья Югонсон]

* * *
Мне надобно терпение,
Всей жизни волшебство -
Одно стихотворение,
Не более того.

Пишу со дня рождения
Сознанья моего
Одно стихотворение,
Не более того.

И всей души движение,
Над смертью торжество -
Одно стихотворение,
Не более того.

Инна Лиснянская
1970

[Наталья Югонсон]

Леночка Григорьевна, а я остановится не могу... Ведь каждое стихотворение так глубоко откликается и образами и чувствами, и темами в вашем семинаре, и прошлыми и настоящими открытиями и названиями, и восторгом от угаданности - точно в самую цель метила, и попала!

Когда я с детьми делала Ваше задание "Что такое время и что такое место", а потом прочла у Инны Львовны: МОЛОДОСТЬ - ВРЕМЯ, А СТАРОСТЬ - МЕСТО!!!!!!!!!!!!!!

Про деревья выше стихотворение:

Деревья не меняют поз,
Совсем как статуи и зданья.
И может, лестно им, как знать,
Сейчас предметами казаться,
Умеющими не дышать,
Но всё же быть и оставаться.
Как знать! Ведь столько раз сама
Мечтала я побыть предметом,
Вдруг стать недвижной, как дома,
Но оставаться жить при этом.

Вы рисовали раковины и лепили, а Инна Львовна писала:

Морская раковина

1.
Вот раковина на столе
Телесно-розового цвета.
Каким огнём была прогрета
Она в своей подводной мгле?
Кто для моей житейской прозы
Её из Каспия извлёк?
Она как бы огромной розы
Окаменелый лепесток.
Нутро распахнутое гладко,
Зубчаты нежные края, -
Не в ней ли горестно и сладко
Откликнулась душа моя?

2.
У последнего рубежа,
Словно раковина морская,
Обнажённая и пустая,
Беспрерывно гудит душа.

Настоящего лишена,
Полнозвучием жизни прошлой -
Целомудренной, грешной, дошлой -
Напряжённо живёт она.
1970

А Манино платье стразу нарисовалось у меня в голове при чтении этого стихотворения...

В этом больше света, и вешалка, но глядя на подол не моргая образ совпадает... (у меня)

ПЛАТЬЕ

"С меня одиночества хватит!" -
Отчаявшись думала я,
Снимая при сумерках платье,
Как кожу снимает змея.

...На улице вяло светало -
Мешало обилье дождя, -
Беспомощно платье свисало
Со вбитого в стену гвоздя.

В нём было такое безволье,
Такое совсем ничего,
Что было мне жалко до боли
Совсем не себя, а его.

Оно мне казнённым казалось,
Когда в полутёмном дому
Чужое лицо прикасалось
Дремотно к лицу моему.

1968

[Наталья Югонсон]

Протоиерей Владимир Вигилянский
4 Февраль

Семен Израилевич Липкин (1911-2003)
Знаю его с юности. Его жену Инну Лиснянскую (+ 2014) – с детства, до самой кончины называл ее «тетя Инна». Они были близкими друзьями моей мамы.
Это была замечательная пара: поэты с ярко выраженным религиозным мировоззрением, он – иудей из Одессы, она – православная из Баку.
Семен Израилевич для очень многих знакомых слыл мудрецом в каком-то старинном понимании этого слова. Как и подобает мудрецу, он чаще всего говорил тогда, когда его спрашивали, никого не перебивал, не повышал голоса, не спорил, давал всегда очень точные, выверенные в уме характеристики и заключения.
В нем была одна черта, которая ныне очень редко встречается в людях – предупредительность. У нас уже вообще забыли, что это такое. Это умение избавить другого человека от неловкости и неудобства, искусство предвидения чего-то такого, что может человека смутить или уязвить, или покоробить, то есть деликатность. Это тактичность, учтивость, любезность, корректность, вместе взятые.
Последний раз мы с Олесей пришли к ним за год до смерти Липкина. Пили чай, болтали обо всем. Он по обычаю молчал. Потом вдруг предался воспоминаниям.
Рассказал, как попал в одесскую гимназию по 3-х процентной квоте для евреев. Ему было разрешено не посещать уроки «Закона Божьего», но он сам настоял на том, чтобы ходить на занятия:
– Как я могу жить в стране, которая живет по определенным законам, а я не буду их знать? У нас был священник-законоучитель, который стыдил гимназистов: «Еврей Липкин все знает на «отлично», а вы, русские неучи, урок не можете выучить!» В конце 20-х годов, когда под прицел попали священнослужители, как-то ночью раздался стук в дверь. На пороге стоял в мирской одежде священник, мой гимназический законоучитель, попросивший укрыть его на время. И мы его приютили… Я за то, чтобы сегодня во всех школах изучали «Закон Божий». Не понимаю тех, кто выступает против. Что плохого в «Евангелии»?
Потом заговорили о том, что в стране ничего не получается – какие бы хорошие идеи ни предлагались бы.
– Я бы на месте наших правителей отдал бы сельское хозяйство в руки Церкви. Смотрел по телевизору, как под Рязанью бывший колхоз отдали монастырю, и через несколько лет монахи обустроили хозяйство таким образом, что у сельских жителей появилась работа, урожаи стали вдвое больше, чем при советской власти, крестьяне начали избавляться от повального пьянства.
Слушал я еврейского мудреца и удивлялся…
Инну Лиснянскую я отпевал в переделкинской церкви, похоронили ее рядом с Семеном Израилевичем недалеко от могил Бориса Пастернака и Корнея Чуковского.

АКУЛИНА ИВАНОВНА

У Симагиных вечером пьют,
Акулину Ивановну бьют.
Лупит внук, – не закончил он, внук,
Академию разных наук:
"Ты не смей меня, ведьма, сердить,
Ты мне опиум брось разводить!"
Тут и внука жена, и дружки,
На полу огурцы, пирожки.
Участковый пришел, говорит:
"По решетке скучаешь, бандит?"
Через день пьем и мы невзначай
С Акулиной Ивановной чай.
Пьет, а смотрит на дверь, сторожит.
В тонкой ручечке блюдце дрожит.
На исходе десяток восьмой,
А за внука ей больно самой.
В чем-то держится эта душа,
А душа - хороша, хороша!
"Нет, не Ванька, а я тут виной,
Сам Господь наказал его мной.
Я-то что? Помолюсь, отойду
Да в молитвенный дом побреду.
Говорят мне сестрицы: "Беда,
Слишком ты, Акулина, горда,
Никогда не видать твоих слез,
А ведь плакал-то, плакал Христос".

Инна Лиснянская
1960

[Наталья Югонсон]

Дорогая Инна Львовна!
Огромное Спасибо Вам за Вашу Жизнь, за Вашу Поэзию!
Желаю Вам быть вместе с Вашим любимым в Райских обителях!
Мне так хорошо с Вами плачется, думается, чувствуется, открывается глубоко и далеко.
Так получилось, что в год, когда Вас не стало, Вы стали жить во мне.

Желаю Вам вечной весны!

***
Это всё Ты, наш Господи! -
Ангелы надо мной,
Свечи горят без копоти
И золотится зной,
И зеленеет пригород,
Стелется трын-трава, -
Сердце от счастья прыгает,
Кружится голова.

Инна Львовна Лиснянская
14 февраля 2012


***
Наш ковчег от сияния пег, -
И мне хочется пить и петь.
Как никак, а весна, хоть в России - снег,
Перламутится свет,
Дай тебе всем метелям назло
Я винишка плесну.
Високосное я открываю число,
Открываю весну.

Инна Львовна Лиснянская
1 марта 2012

Еленочка Григорьевна, очень хочется быть с Вами, обнять крепко и поцеловать.
И слушать, слушать, слушать Стихотворения Вашей Мамочки.

[Наталья Югонсон]

ВОТ ЕСЛИ Б Я БЫЛА УВЕРЕНА
Вот если б я была уверена
В своем пожизненном труде,
Я улыбалась бы размеренно
Всегда со всеми и везде,
И на чужое неприятие,
На все, что ставят мне в вину,
Взирала б как на неприятеля,
Который у меня в плену.
Но что я делаю, строптивая!
Зачем пускаюсь в этот бой?
Ведь я сражаюсь не с противником -
Сражаюсь я сама с собой.
И, отбиваясь та отчаянно,
Сдаюсь с собой наедине.
И крылья дерзкого отчаянья
Растут, топорщатся на мне.
Надменно пролечу по улицам...
И вряд ли кто нибудь поймет,
Что это вот не самолюбица -
Самонелюбица идет...

Инна Лиснянская
Из сборника стихов 1966г
"Из первых уст"